- Я помню, мама, - отвечаю чуть слышно:
- Слушать внимательно и думать своей головой, а не чужой.
Меня поцеловали в щеку.
- Сыночек, ты всегда был сообразителен и взрослым не по годам. Как бы я хотела быть рядом постоянно, смотреть за твоим ростом как человека и шиноби, но, боюсь, у нас есть лишь сегодня и может завтра. После моей мобилизации, мы с папой редко будем дома, даже дедушка Кайоши не сможет уделять тебе много времени. Ирьенинов также переводят на военный график работы... Сегодня вечером мы устроим маленький праздник, можешь пригласить кого-нибудь из Академии, нет, даже лучше будет, если ты пригласишь кого-нибудь, пускай даже и сироту или ребенка горожан. Сарутоби-доно прав, не стоит смотреть на не имеющих за собой линии крови свысока. Но думаю, ты и сам это понимаешь... Иди, сыночек, увидимся вечером, - она обнимает меня крепко, но нежно, как может только мама. Ощущаю теплоту её чувств. В душе поселяется решимость - я не опозорю маму и стану самым сильным, чтобы она больше не тревожилась!
***
В классе стояла звенящая тишина, не свойственная местам скопления большого количества детей. Но можно понять причину, почему все молчали. Класс не был един. Несмелые дети горожан, а также сироты в количестве трех мальчиков и одной девочки, попавшие в наш элитный класс, стеснялись, и даже боялись детей потомственных шиноби и тем более клановых детей. Дети из высших слоев касты шиноби же вели себя как их учили, ну по крайне мере старались себя так вести. Скорее всего, подобная натянутая атмосфера продлиться весь первый урок (длительность которого составляет 3 часа), на перемене же мы перезнакомимся друг с другом, и неловкость исчезнет, а через пару дней появятся несколько групп детей со своими лидерами и изгоями. Разумеется, останутся и одиночки, не нашедшие себе друзей, но их будет не так много.
Мои размышления прервал зашедший в аудиторию среднего роста мужчина с суровым лицом, покрытым множеством мелких шрамов. Одет наш учитель (кто это еще может быть?) в форму: в простую синюю рубашку с длинным рукавом, поверх которой был зеленый жилет чунина, штаны мужчины же были темно красного цвета. Смотрелось это аляповато и раздражало глаз.
- Внимание, дети, я пришёл! - веско бросил учитель. Грубый, даже агрессивный голос немного пугал, но слова, которые он этим голосом сказал, вызывали недоумение, особенно его бессмысленная речь, последовавшая после приветствия.
Звали этого безвкусноодетого чунина Комацу Тэкеу, и он будет у нас учителем теоретических и прикладных наук на весь период обучения в Академии.