— Что?
— Я не пойду на трибуну.
— Почему?
— Не хочу.
— Боишься?
— Нет. Просто не хочу. Чего мне там делать? Не хочу, чтобы на меня все смотрели. Выступление транслируют по видео на всех уровнях.
— И что? На тебя так и так все глазеют. Выглядишь ты прекрасно, — мы еще замедлились, и Рикер вновь перешел на вкрадчивый интимный тон. Взгляд черных глаз почти ощутимо прожигал. — Не понимаю, как ты могла стать уборщицей. С твоими внешними данными можно было рассчитывать на большее.
— Можно, но девственницей я бы уже вряд ли была, — выпалила зло, и сама же смутилась, покраснев.
Я знала, что сейчас выгляжу очень хорошо. Подготовка заняла почти весь день. Пришлось, по указанию Рикера, вызвать на дом сразу несколько специалистов. Мне сделали прическу, казавшуюся, на первый взгляд простой. Подняли волосы, перехватив их золотым жгутом, тем самым взору открывалась тонкая нежная шея. Несколько прядей, несмотря на мое сопротивление, совсем осветлили. Платье бирюзового цвета, тоже довольное простое, по форме напоминало тогу, застегивающееся на шее, плавными свободными волнами, облегало фигуру, спускаясь до пола. На талии имелся золотой ремешок, напоминающий тот жгут, что сейчас перехватил мои волосы. Цвет платья невероятно шел к моим глазам, делая их ярче и насыщеннее. Неудобные туфли на высоком каблуке, больше напоминающие сандалии. В уши я надела длинные золотые серьги с замысловатым тонким узором. На шее простая золотая цепочка с прозрачным голубым, по форме напоминающим слезу камнем, а на руке широкий браслет, скрывающий ограничитель. Золотистый оттенок кожи, профессиональный макияж, и вот перед вами нежная хрупкая нимфа. Благо, хоть немного отъестся, я успела, и теперь никого не пугала торчащими костями.
Однако вся эта наведенная красота еще не повод демонстрировать меня с трибуны. Рикеру вполне ясно дали понять, что меня там никто не ждет. Ввязываться в конфликт мне не хотелось.
— Даже не спорь, — непреклонно произнес муж, резко сменивший мягкие вкрадчивые интонации на стальные. — Пора познакомить тебя с отцом. Так что идем.
Не хочу! Знакомиться с человеком, подобным отцу Рикера, в подобной обстановке — тем более. Но кто бы у меня спрашивал. Мы поднялись на второй этаж, прошли на балкон. В одном месте площадка значительно расширялась, образуя вместительный полукруг. Сейчас эта часть балкона была оцеплена стражами порядка. У самого края поставили широкую трибуну. Техники настраивали освещение и камеры. Ежегодная речь и нечто вроде праздника устраиваемого на всем корабле в честь начала нашей экспедиции. Можно сказать, для всех это как празднование нового года по индивидуальному летоисчислению. Никогда этот день не отмечала и не смотрела эфиры. В этот время всегда всех подменяла, чтобы был достойный предлог не идти на устраиваемую вечеринку с танцами, под конец часто переходившую в чуть ли не массовое групповое соитие. День, когда официально разрешали пить, многим сносило голову. Большинство, конечно, уединялись в темных местечках. По двое или больше, там уж как сложится, но находились и те, кому плевать на чужие взгляды.