– Торопись, Серж! Капитан ждать не должен! – поторопил Соколов, выдергивая Федорова из душа.
Усадив Федорова на койку, Соколов кинул на плечи большое махровое полотенце, сунув конец в правую ладонь.
Федоров сфокусировал взгляд, ведя головой за источником запаха.
На столе уже стояла спиртовка, на которой устроилась железная кружка.
Метнувшись к спиртовке, Соколов сыпанул в нее жменю кофе, сделал шаг и, оказавшись у койки Федорова, начал его интенсивно вытирать, не сводя взгляда со спиртовки.
Едва кофе зашипел, как Соколов метнулся к столу и, мигом сдернув кружку со спиртовки, поставил на стол.
Федоров ошарашенно мотал головой, не в силах понять, где он находится.
Быстро вытерев Федорова, Соколов одел его и, усадив на койку, в минуту надел американские ботинки, споро их зашнуровав.
Разлив кофе по железным стаканам, сунул один Федорову, плеснув в него из плоской металлической фляжки.
– Мне же нельзя! Вдруг придется идти под воду? – попробовал отказаться Федоров, отхлебнув глоток.
Жидкий огонь пронесся по гортани, пищеводу и скользнул в живот, угнездив в нем маленькое солнце.
В голове моментально прояснилось, и Федоров замотал головой, первым делом взглянув на наручные часы, которые показывали три часа ночи.
«Выходит, я спал всего полтора часа! При таких нагрузках моему организму требуется полноценный отдых. И поэтому я себя так отвратительно чувствовал! А я уже начал грешить на кессонку!» – с облегчением понял Федоров, у которого моментально повысилось настроение.
– Чует мое сердце, что в этом городе ты больше нырять не будешь, – только успел сказать Соколов, как в дверь коротко стукнули.
– Ком ин! – предложил Федоров, ставя свой стаканчик с кофе на стол.
Вошел капитан и с места в карьер сделал замечание:
– Варите кофе на открытом огне? Нарушаете пожарную безопасность!
– Вам налить кофе? – спросил Соколов, вынимая из сумки еще один железный стакан.
– И коньяка добавь! – сварливо заметил капитан, присаживаясь на койку Соколова.
– Ноу проблем, – согласился Соколов, добавляя из фляжки ароматную жидкость.
Залпом выпив кофе, капитан поставил стакан на стол и, внимательно посмотрев на Федорова, внезапно спросил:
– Не желаешь вступить в американскую армию, дайвер?
Федоров открыл рот, не зная, что ответить на внезапный вопрос.
Переведя взгляд на Соколова, Федоров первый раз за все время знакомства с ним отметил на лице кап-два растерянность.
Приходилось отвечать самому. Сильно затягивать с ответом было нельзя, кэп мог обидеться. А обида капитана эсминца могла дорого обойтись путешественникам.