– Возьми финку! – предложил Рыжий, сунув в левый карман кителя нож.
За деревянным столом уже сидели Соколов и Звягинцев, и перед ними стояли три кружки.
Рядом со столом по-прежнему горел костер, в котором стоял давешний цилиндр из прутьев, на котором шкворчала вчерашняя сковорода с большими кусками палтуса.
А вот слева от костра красовалась сетка, в которой копошились живые крабы.
– Ты зачем притащил сюда этих крабов? На кой ляд они нам сдались? – привстав из-за стола, начал орать Звягинцев, лицо которого покрылось красными пятнами.
– Stop taking![57] – рявкнул Соколов, вставая на ноги.
– Командир любит просто так орать, особенно при посторонних, – на приличном английском ответил Рыжий, поясняя поведение командира.
– Садись за стол! – по-французски предложил Соколов, с интересом смотря на огромного Рыжего.
– Мерси, командор! – по-французски ответил Рыжий, присаживаясь на стул Федорова.
– Какими еще языками владеете, краснофлотец? – спросил Соколов, внимательно рассматривая сидящего перед ним Рыжего.
– Английским – свободно, французским хуже, немного испанским и итальянским, – только успел ответить краснофлотец, как Звягинцев прервал ответ Рыжего:
– Краснов самый большой разгильдяй Улисса! Пьяница и бабник! Единственное достоинство – прекрасную мебель делает! С Красновым невозможно служить! Когда придем на базу, отдам его под трибунал! – размахивая руками, орал Звягинцев.
– Отставить крики, лейтенант! Идите на катер и организуйте мне связь со штабом! – жестко приказал Соколов, с любопытством смотря на командира катера.
– Слушаюсь! – выскочил из-за стола Звягинцев и бегом рванул на катер.
– Из-за чего лейтенант тебя так «любит»? – поинтересовался Соколов.
– Лейтенант – прекрасный человек и замечательный командир. Наш катер – лучший во Владивостоке! А как лоцию Охотского моря знает! Может с закрытыми глазами по проливам ходить! – рассыпал дифирамбы Рыжий своему командиру, застенчиво водя указательным пальцем по поверхности стола.
– Разрешите подавать завтрак? – спросил второй матрос, снимая сковородку с огня.
– Подавайте! – распорядился кап-два, не отводя взгляда от Краснова, который как нельзя больше подходил своей фамилии.
На стол немедленно была водружена сковорода со шкворчащей рыбой.
Рыжий встал и аккуратно, двумя вилками, начал раскладывать по два куска рыбы на тарелки.
Туман начал опускаться ниже, и через минуту все утонуло в белесом сумраке.
– Окажите честь, гарсон, позавтракайте с нами! – пригласил Соколов, переходя на английский язык, указывая рукой на Рыжего.
– Сочту за честь! – вскинул голову Рыжий, еле видимый в густом тумане.