– Нам надо спокойно пройти Первый Курильский пролив и не сесть на мель! А там уже и до порта рукой подать, – пояснил местонахождение судна широкоплечий старшина второй статьи, снимая с себя насквозь мокрую одежду.
– Давай я помогу снять мокрый тельник, – предложил Краснов, продолжавший щеголять в робе со знаками различия краснофлотца.
Краснов расположился на втором ярусе, а Федоров, как офицер, на первом.
– Садись на мою койку, – предложил Федоров, кидая второе шерстяное одеяло на постель.
– Спасибо, товарищ лейтенант, – поблагодарил Коренастый, плюхаясь на койку.
– Наклонись вперед и подними обе руки! – приказал Краснов, используя опыт снятия гидрокостюма с водолазов.
Ловко сдернув тельняшку, Краснов встал на одно колено и снял сначала правый резиновый сапог, потом левый, вылив из них не меньше трех литров воды в подставленный обрез.
Сдернув штаны от робы, помог снять кальсоны, и вот уже через минуту Коренастый сидел на койке в чем мать родила и громко стучал зубами, выбивая замысловатый ритм.
Накинув шерстяное одеяло на плечи Коренастого, Федоров не глядя приказал:
– Принести сухую робу, теплый тельник, кальсоны, трусы и шерстяные носки!
– Где я возьму сухую робу? – презрительно сморщил лицо худенький старшина первой статьи, укладываясь на нижнюю полку.
– Встать, когда говорите с офицером! Чтобы через минуту была форма и горячий чай! – рявкнул Федоров, испытывая желание смазать по физиономии наглого старшину первой статьи.
Вынув из правого кармана металлическую фляжку со шнапсом, Федоров протянул ее мокрому старшине второй статьи.
– Только не очень увлекайся! Три глотка – максимум, – предупредил Федоров, ловя в полутьме торпедного отделения завистливые взгляды матросов.
Забрав сильно похудевшую фляжку, Федоров завинтил крышку и засунул в карман кителя.
Худой принес новую робу белого цвета, тельняшку, трусы и кальсоны.
– Где носки? – сурово спросил Федоров, вынимая из рундука свой вещмешок.
– Носков в каптерке нет. Я новые портянки принес, – доложил Худой, с ненавистью смотря на лейтенанта.
– Достать у себя из рундука носки и теплый тельник! – приказал Федоров, щупая тонкую тельняшку.
– Слушаюсь! – скрипнул зубами Худой, развязывая плотно набитый вещмешок размером с упитанного поросенка.
Федоров вынул у себя из вещмешка толстые шерстяные носки и передал Краснову, который надел их на красные ноги моряка.
– Спасибо большое, товарищ лейтенант, – поблагодарил старшина второй статьи, с испугом смотря на Худого, который протягивал ему теплый тельник и синие носки.
Забрав тельник и носки, Федоров сунул в правый карман брюк матроса синие носки и тут только увидел матроса с чайником и тремя жестяными кружками.