– Это тоже обсуждаемо. Если ты выйдешь за меня, то можешь жить то в Кадаре, то в Париже.
– Но ты сам будешь в Кадаре.
– Да.
Значит, он действительно предлагал такой же брак, который планировал с Еленой: по расчету, холодный, со встречами только по особым случаям или для мероприятий государственной важности.
Однако за считаные минуты она успела нафантазировать себе банальную сказку про любовь, вопреки своему здравому суждению. Успела представить, как просыпается в постели Азиза, на полпути к любви…
– Я все еще не понимаю, что я получу от такого союза, – сухо сказала она.
– Для начала – дружескую близость. Физическую близость. – Его улыбка была дразнящей и ласковой, но Оливия ответила упорным взглядом.
– Какая близость может быть, если нас будет разделять полмира? И какую близость могут предложить друг другу два незнакомца? Я вчера уже сказала и сегодня повторю: ты меня не знаешь.
Азиз склонил голову, улыбаясь теперь почти печально:
– Совсем?
Он знал ее лучше, чем кто-либо в целом мире, но это все равно немного.
– Не знаешь, – твердо сказала она.
– Я знаю, что ты предпочитаешь кофе по утрам и чай после обеда. Ты не переносишь запах рыбы. Ты одеваешься в темное, но на самом деле любишь яркие цвета. Ты дергаешь левой ногой, когда нервничаешь. – Они оба посмотрели на ее левую ногу, и Оливия с возмущенным выдохом твердо поставила обе ноги на пол.
– Похвальная наблюдательность, но это не значит, что ты знаешь меня.
Хотя на самом деле ее потрясло то, как много он успел заметить. Откуда он все это узнал? Она сама не могла ответить тем же, наверное, но Азизу это, кажется, нравилось.
– Хорошо. – Его лицо как будто ничего не выражало, но в то же время он словно бросал ей вызов. Или это она слишком остро реагировала. – Тебе нравится тихая жизнь.
– Я сама тебе это говорила.
– Но так было не всегда. Когда-то ты кого-то любила и теперь не хочешь полюбить снова. У тебя есть секреты, но ты притворяешься, что нет. Ты восхитительно сексуально смеешься, но никто никогда этого не слышит.
– Прекрати, – прошептала она.
– Ты купила красно-фиолетовый шарф, но не носишь его вне дома. Ты напеваешь популярные песни десятилетней давности во время работы, но не знаешь ни одной песни, популярной сегодня. Ты нечасто играешь на пианино, но когда садишься за него, то выплескиваешь всю душу, все свои печали. – Он откинулся на спинку дивана, скрестив руки и выгнув бровь. – Ну что? Как тебе мои познания?
Оливия ответила прерывистым шепотом:
– Если ты считаешь, что все это меня убедит выйти за тебя, Азиз, ты горько ошибаешься.