Азиз склонил голову набок, окидывая ее взглядом:
– Неужели это так удивительно, Оливия?
– Ты это предлагаешь только потому, что ты в отчаянии, – прямо сказала она. – И я – единственный вариант.
– Это не совсем правда. Уверен, даже за такое время я смог бы кого-нибудь найти.
– Значит, я должна гордиться тем, что ты выбрал меня?
– Не гордиться. Но я хочу, чтобы ты всерьез подумала над моим предложением вместо того, чтобы вот так сразу его отвергать и возмущаться.
Ее гнев немного утих, но ей не хватало уверенности, которую он обеспечивал. Гнев не давал думать, представлять.
Желать.
Она набрала воздух в грудь, медленно выдохнула, а потом села на диван напротив Азиза.
– Ладно. Хорошо. Расскажи, как ты себе это представляешь, Азиз. Расскажи, как ты видишь наш брак.
Если она не может переубедить его гневом, то, может быть, холодная, строгая логика поможет уговорить его отказаться от предложения.
Хотя она лгала себе. Из них двоих только она могла передумать. Она играла с огнем, просто продолжая разговор. Минутная фантазия о браке с Азизом только разжигала это пламя сильнее – хотя в итоге она наверняка останется с разбитым сердцем.
Потому что, хотя Азиз пробуждал ее к жизни, к желанию любви и счастья, она не питала иллюзий по поводу того, чего хотел он: брака по расчету. Без чувств.
– Должен признаться, я не продумывал все до деталей, – низко и уверенно сказал Азиз. – Но мы можем сделать это вместе.
– Не забегай вперед, – одернула его Оливия. – Я просто хочу услышать, что ты думаешь, Азиз. Из любопытства.
– Из любопытства… – повторил он, сверкая зубами в улыбке. – Ну хорошо. Я представляю что-то такое: завтра мы оба окажемся в Золотом салоне дворца. Принесем супружеские клятвы. Станем мужем и женой. – Он развел руками. – Остальное нам еще предстоит обсудить.
Далеко не все, надо полагать. Но почему Оливия вообще об этом думала? Она собиралась учиться фотографии, а не выходить замуж.
– Не шути по этому поводу, – строго сказала она. – Это серьезный вопрос. Я серьезно отношусь к любым своим клятвам.
– Я тоже, Оливия. Но ты согласишься серьезно подумать о том, чтобы их принести? Или это простое любопытство?
Оливия смотрела на него, не находя ответа. Почему она продолжает этот разговор? Почему думает…
– Это безумие, – сказала она наконец, и Азиз кивнул.
– Я знаю.
– Я не хочу быть королевой, публичной фигурой.
– Мы можем свести твои появления на публике к минимуму. Поставить на первое место твои желания, твой комфорт.
Оливия покачала головой:
– Я совершенно не хочу жить в чужой стране, вдали от всего знакомого.