Эйдан не смотрел на Эмму и был потрясен, почувствовав, как ее руки обхватили его.
Она прижалась щекой к его груди:
– Я не могу представить, через что тебе пришлось пройти. Это просто ужасно.
– Мы спустили ее с горы с помощью спасателей. Она была без сознания. В больнице сказали, что удар спровоцировал очень сильное кровоизлияние в мозг. Даньелл так и не пришла в себя. Через два дня ее не стало.
Эмма обняла Эйдана так крепко, что его ребра готовы были треснуть. Он прижался подбородком к ее макушке. Она плакала. Как бы он хотел тоже излить всю свою боль вместе со слезами… но не мог. Он так глубоко запрятал свои раны и эмоции, что они в конце концов окаменели в темных тайниках его души.
– Но есть еще кое-что, – с трудом продолжил Эйдан.
Эмма взяла его за руку и потянула к дивану. Он сел и обнял ее за плечи, когда она устроилась рядом с ним.
– Можешь не продолжать, я услышала достаточно.
– Осталось самое худшее. То, что я еще никогда и никому не рассказывал.
– Ты можешь довериться мне.
– Именно я решил, что Даньелл должна поехать с нами. Никогда не забуду, как я просил ее об этом. Она уютно устроилась у камина, завернувшись в теплый плед и читая книгу. Даньелл предложила мне поехать вдвоем с братом, а она останется дома и насладится тихим утром.
Эмма беспокойно задвигалась, предчувствуя, к чему он клонит.
– Это я во всем виноват. Я долго уговаривал ее. И убедил в конце концов.
– Ох… Эйдан…
Он не обратил внимания на ее слова.
– Это я виноват, что она умерла. И мне нужно как-то жить с этим.
Эмма сидела в тишине. Весь ее мир рухнул. Эйдан не лгал ей. Когда он заявил, что секс между ними – это только секс, была чистая правда. Он все еще любил свою погибшую невесту.
Возможно, Эйдан даже не осознавал это. Но она слышала, как он описывал Даньелл, с какой любовью и восхищением. И из-за того, что его горе было всепоглощающим, он был не в состоянии двигаться дальше.
Совершенно очевидно, что приезд в Силвер-Глен на Рождество дался ему очень тяжело. Каждое рождественское дерево, каждая гирлянда и украшение служили горьким напоминанием о том, что он потерял.
Эмма понимала, что у нее нет надежды на возобновление их отношений. Нечего возобновлять. Это для нее их юношеская влюбленность была жива. Но мужчина, который горюет много лет, не может отдать свое сердце никому. Эйдан похоронил его вместе с Даньелл.
Она откашлялась:
– Спасибо, что рассказал.
Вдруг вся эта ситуация показалась Эмме неловкой. Что ей теперь делать? Уйти? Оставить его одного? Или, наоборот, остаться и попытаться поддержать… любым способом?