Взглянув на нее через плечо, я заметила, что Ребекка копается в ящике. Она вытащила оттуда широкий нож для рыбы и пару раз ударила им по своей ладони.
— Не уверена насчет этого… — сказала я, немного сдвинувшись, но не меняя положения.
— А я уверена.
Мой пульс участился, разум умолял не делать этого, но тело молило об обратном. Я не двигалась.
Она ударила меня чертовски сильно, и от резкой боли я отскочила от Ребекки.
— Успокойся, — сказала она.
Я посмотрела на нее, будто на ненормальную, пока боль не перешла в легкое пощипывание, такое восхитительное пощипывание, как паучий зуд. Тепло прокатилось по моей коже, и за всей этой болью я почувствовала надвигающееся спокойствие… то самое, к которому всегда приводил зуд. Я снова наклонилась над столешницей, вернув руки на прежнее место.
— Я, черт возьми, знала это, — сказала она и ударила снова. На этот раз я вздрогнула, но не подпрыгнула, и она ударила еще раз, а потом еще раз в то же место. То боль, то покалывание, то боль, то покалывание, снова и снова, и вскоре я уже стонала, хныкала и была потеряна в этом сумасшедшем водовороте смущения и замешательства, но единственное, что я знала наверняка, это то, что мне не хотелось двигаться, ни за что на свете, мне просто хотелось большего.
Ребекка провела пальцами по моей коже, сжимая чувствительную плоть. Я извивалась под ее прикосновениями, борясь с желанием раздвинуть ноги и показать, насколько я была мокрой. Я уверена, Ребекка и так это знала.
— Красивая, — сказала она. — Черт, мне пора на работу.
Она отбросила нож в сторону и ущипнула меня, так и оставив лежать с голой задницей на столешнице, абсолютно растерянную и с лицом цвета нашей алой кухни. Взяв себя в руки, я одернула халат, пытаясь представить, что всего этого не было. Ребекка схватила сумку, ключи и остановилась у зеркала проверить свой макияж, а я стояла, уставившись на нее, как на странного инопланетянина, рядом с которым не жила весь прошлый месяц. Прежде чем уйти, она обернулась в дверях и улыбнулась мне.
— Лидия Марш, думаю, что мы раскрыли девочку, помешанную на боли. Возможно, Золушке следует, наконец, сходить на бал.
Джеймс
Мобильный завибрировал в моем кармане, извещая о пришедшем сообщении.
«Хочешь ее или нет? Последний шанс».
Я ответил одним коротким словом.
«Нет».
Всего через пару секунд телефон опять завибрировал.
«Я тебе не верю».
«Верь, во что хочешь».
Отбросив телефон в сторону, я вернулся к бумагам, лежащим передо мной. Предложение Лидии было практически безупречным. Эта девчонка — мастер своего дела. Телефон снова завибрировал на столе. Из-за дребезжания ручка откатилась, и мне потребовалось положить ее на место, прежде чем прочитать сообщение.