— Боб! — воскликнул я радостно.
Услышав мой голос, Боб принялся выкарабкиваться из сумки. Между нами по-прежнему было несколько футов, когда он наконец выбрался и прыгнул прямо мне на руки. Это был самый мощный прыжок, что я когда-либо видел в его исполнении.
— Полегче, дружище, — сказал я, поймав его и прижав к груди.
Он приник ко мне, как морская водоросль, прибитая волнами к камню. Потом Боб ткнулся носом в мою шею и стал тереться о нее щеками.
— Надеюсь, ты не против, что я встретила тебя здесь. Из-за него меня не пустили бы в больницу. Но я должна была его принести, — сказала Бэлль, сияя. — Он увидел, как я складываю твои вещи в сумку, и совершенно обезумел. Думаю, он догадался, что я иду к тебе.
Какие бы сомнения насчет нашего с Бобом будущего ни охватывали меня ранее, они испарились. По пути домой Боб буквально не слезал с меня. Он сидел у меня на коленях, взбирался на плечи и вставал передними лапками мне на грудь, довольно мурлыкая.
Он как будто не хотел больше никогда покидать меня. Я чувствовал то же самое.
— Я думал, Боб от меня уйдет, — сказал я Бэлль.
— Ну конечно! — засмеялась она. — Все время, пока ты был дома, он пытался помочь тебе. Ты это понимаешь?
Бэлль рассказала мне, что, когда я спал в своей комнате, Боб приходил меня проверять.
— Он тихонько трогал тебя лапой и ждал твоей реакции. Думаю, он просто убеждался, что ты еще с нами, — улыбалась она.
Как-то раз, рассказала Бэлль, он лежал, обернувшись вокруг моей ноги.
— Он словно хотел впитать всю боль, — сказала она. — Он абсолютно точно пытался чем-то помочь.
А я и не знал этого. Получается, каждый раз, когда Боб приходил помочь мне, я его выпроваживал. Как же я эгоистичен. Боб любил меня и нуждался во мне так же, как и я в нем. Я никогда об этом не забуду.
Несколько недель спустя, когда я уже встал на ноги, я совершил самый важный поступок за долгие годы. Может, самый важный в своей жизни.
Я уже несколько лет посещал наркологическую клинику. Я пришел туда совсем конченым человеком, стоящим одной ногой в могиле. Благодаря прекрасным психотерапевтам и медсестрам, я стал потихоньку возвращаться к жизни. Мне стали давать менее сильные средства, чтобы в дальнейшем полностью избавить от зависимости. Это был довольно безболезненный процесс, было легче, чем я думал.
— Еще пару деньков попринимаешь этот препарат, — объяснил мой психотерапевт, — и я думаю, ты сможешь с гордостью сказать, что избавился от зависимости.
Я должен был скакать от счастья. Пришло время маленькому самолету приземлиться, как говорил один из моих психологов. Но мне было безумно любопытно, что же произойдет по истечении этих дней. Почему-то я ничего хорошего не ждал.