На кухне мистрис Робертс должна была помыть полы, собрать грязные полотенца и повесить новые, стереть пыль с полок и прочих горизонтальных поверхностей — кроме рабочих столов, которые мыли сами повара, и к которым никого не допускали.
Судя по полотенцам, на кухне она тоже не появлялась.
— Может, заболела? — неуверенно предположила Майя.
— Да ладно, я за четыре года ни разу не видела, чтоб она болела! В августе она на три недели уезжает в отпуск, и я даже не знаю — куда. И все, остальное время она работает. Вроде бы.
— Лично я ее вижу раз в месяц, когда выдаю ей зарплату, — добавил Норберт.
Действительно, Норберт был среди нас самой ранней пташкой, приходил в ресторан аж к трем часам дня; уборщица же имела собственный ключ и к часу дня, убравшись и закрыв ресторан, уходила по своим неведомым делам. Я имела возможность в этом убедиться, когда как-то раз мне пришлось зайти на работу с утра за забытым накануне кошельком.
— Она живет в Нижнем городе, так ведь? — спросила я.
— Да, на Ясеневой, в частном доме.
— Я сегодня все равно туда собираюсь в чинскую лавку, сычуаньский перец кончился. Могу зайти и спросить, что случилось — это в квартале от Ясеневой.
— Ну и отлично, хлопнул ладонью по столу Норберт. — Выдай пряности на сегодня по меню и иди прямо сейчас.
Фуникулер доставил меня в Нижний город за считанные минуты. До лавки господина Сяна было от нижней станции минут десять неспешного хода.
Господин Сян перебрался в Люнденвик из великого Бэйцзина много лет назад, и, хотя прижился здесь не хуже любого другого иммигранта, уклад сохранил традиционно чинский. Впрочем, все его соотечественники — а они населяли целый квартал в Люнденвике — носили шелковые халаты и длинные косицы, при разговоре часто кланялись собеседнику, предпочитали зеленый жасминовый чай прославленным сортам из дарджилинга и были безукоризненно честными в делах, чем бы ни занимались. Чаще всего чинцы держали прачечные (и стирали отменно), ресторанчики с национальной кухней, особо любимые дроу, служили рассыльными, или, вот как господин Сян, держали лавочки с самым разнообразным товаром. Я сама видела, как один из постоянных покупателей господина Сяна, имевший привилегию рыться в свежепривезенных сундуках, с криком восторга откопал небольшой ящичек темного дерева, где на светлом бархате засветилась в утренних солнечных лучах необыкновенной красоты ваза перегородчатой эмали.
Меня же в лавке господина Сяна интересовали, в первую очередь, пряности — сычуаньский перец, галангал, листья лимонного каффира и зеленый кардамон. Но я не собиралась отказывать себе и в удовольствии покопаться в очередном сундуке с шелковыми тканями, вазами и загадочными плетеными коробками, мало ли, что найдется полезного. Или бесполезного, но совершенно необходимого!