3
Как стало известно несколько позже, Андрей не был единственным, кого не устраивал оборот с погодой. Еще один человек в эти минуты был крайне озабочен состоянием местной атмосферы. Человек этот только что прибыл на остров, и по прибытии незамедлительно направился в местный отдел НКВД, а оттуда, уже в сопровождении уполномоченного отдела, в штаб морских операций Западного сектора Арктики. И в то самое время, когда Андрей недобрым словом поминал военкома, в кабинете начальника штаба морских операций происходили нижеследующие события.
— Старший лейтенант Кострюков, — представился новоприбывший, протягивая хозяину кабинета свое удостоверение.
— Слушаю вас, старший лейтенант, — сказал начальник штаба, ознакомившись с документом.
Он не предложил Кострюкову сесть, рассчитывая, что визит будет непродолжительным, и смотрел на старшего лейтенанта с плохо скрываемым нетерпением. Дел у начальника штаба было невпроворот, к тому же он не спал уже третьи сутки и очень устал.
Будем справедливы и отметим, что старший лейтенант Кострюков без лишних слов понял состояние начальника штаба, а потому ограничился всего одной фразой:
— Один из зимовщиков на станции Л-ва — немецкий агент.
Новость, если сообщение Кострюкова можно назвать так, была ошеломляющей. Об этом красноречивее всего говорила последовавшая, пауза.
— Чьи это сведения? — спросил наконец начальник штаба.
— Сведения, товарищ капитан первого ранга, точные. Недавно нами взят в Т. резидент. На допросах он и рассказал об агенте. Даже фамилию его назвал. Но мы проверяли: такой фамилии среди ваших зимовщиков нет. Тут дело обычное — резидент знал агента под той фамилией, какую назвал.
— То есть вы не знаете, кто именно из зимовщиков агент?
— Пока не знаем.
— Но у вас есть какой-нибудь конкретный план?
— План один — брать без промедления.
— Как? — резко спросил начальник штаба. — Вы хоть представляете обстановку, старший лейтенант? До мыса, где расположена станция, почти пятьсот километров. Вот-вот начнется пурга — барометр падает с ночи, как сумасшедший. Синоптики доложили: ветер уже восемь баллов, в ближайшие час-два усиление до штормового, фронтальные снежные заряды. Как брать, я вас спрашиваю?
— Именно это я и хочу обсудить с вами.
Начальник штаба вышел из-за стола, подошел к карте, занимавшей одну из стен кабинета. Раздвинул шторки. Ему, отвечавшему за целый сектор морских коммуникаций, яснее, чем кому бы то ни было на острове, была известна тяжелейшая обстановка на театре.
Немцам удалось глубоко просочиться в Арктику. В разных местах они выбросили и высадили свои диверсионные группы, дислоцируются на Новой Земле, где у них оборудованы хорошо замаскированные базы для подводных лодок. Эти лодки стерегут наши северные проливы, через которые шли все лето да и сейчас еще идут караваны с грузами для фронта. Из Сибири и с Дальнего Востока. Каждый такой караван — это сотни миллионов рублей. Лодкам помогают рейдеры — несколько тяжелых крейсеров днем и ночью рыщут в океане, топят любое встреченное судно. И вот теперь — агент! Но что можно предпринять? Дать радио на станцию нельзя, не исключено, что агент — радист, и шифровка попадет к нему. Посылать самолет? Поздно. Видимость уже нулевая, ни взлететь, ни сесть.