В бар зашёл Морри, за ним по пятам следовали Палмер и Тьюздей. С криками «Привет, дедушка! Привет, тетя Феб!» они пронеслись к кабинету и исчезли за дверью.
Сегодня я уже побывала в кабинете, детки навели там шороху. Ни одна вещь на столе не лежала на своём обычном месте, а компьютер был совершенно замусорен, в нём появилось примерно на пятьдесят приложений больше, чем было до их вчерашнего визита. И всё-таки мне нравилось, когда они были в баре, в котором мы с Морри в детстве проводили много времени, и это хорошо, потому что все любимые люди находились рядом.
Морри обошел стойку, держа возле уха телефон.
— Да, Ди, я забрал их из школы. Здесь много дел. Не против зайти сюда после работы, чтобы забрать их?
Он стоял близко, так что, услышав последние слова, я сильно ударила его по руке.
— Ой! — крикнул он, и я вытаращила на него глаза. — Ничего, Ди, дорогая, просто Феб не в настроении. — Он хохотнул и сказал: — Хорошо, детка. До встречи.
Когда он захлопнул телефон, я продолжала сердито смотреть на него.
— За что? — спросил Морри.
— За то, что ты сказал Ди прийти забирать детей. Она устала, сегодня понедельник, а понедельники ужасны. Ей не захочется делать крюк, чтобы забирать детей. К тому же папа здесь, и хоть народа много, но он поработал бы вместо тебя.
— Ну, сегодня она захочет сделать крюк.
— Да? Почему? Потому что твоё врождённое обаяние сделает её день ярче?
— Нет, — огрызнулся Морри. — Потому что я заказал столик в «Коста» на вечер, а она любит это место. У нас будет семейный ужин. Это сюрприз.
Я заткнулась, удивлённая и впечатлённая. Морри сказал правду: Ди безумно любила бывать в «Коста», дети тоже. Чёрт, я тоже. Все любили бывать в «Коста». Это отличный греческий ресторанчик в соседнем городке. Туда ходили отмечать праздники, дни рождения, поступление в университет и прочие подобные события. Не просто семейный ужин в понедельник вечером.
Морри наберёт кучу очков за это.
— Есть ещё что сказать? — спросил Морри, но мне нечего было сказать, так что я промолчала.
Неожиданно я услышала папин смех, и он крепко обнял меня. Я машинально обняла его в ответ. Отойдя от удивления после внезапных папиных объятий, в баре, без всякой причины, я поняла, что он действительно обнял меня, и это почти заставило меня заплакать.
Папа любил обниматься, он такой же любвеобильный, как Морри, но меня папа не обнимал так уже очень давно.
Тогда я по-настоящему ответила на его объятья.
— Я люблю свою девочку, — прошептал папа мне на ухо, прежде чем отпустить.
В моих глазах стояли слёзы, когда я сказала ему в спину: