— Ничего подобного, Алек, никого лучше тебя.
Он вонзился ещё глубже и зарычал мне в волосы, а я ещё сильнее сжала руку.
Он прижался к моей спине, продолжая нежно двигаться, как вчера ночью, слегка выскальзывая, потом возвращаясь, не нарушая наше соединение, даря сладкую, сокровенную ласку.
Мне это нравилось, слишком сильно. Я была права, это прекрасные ощущения.
Какая же я глупая.
— В следующий раз, — сказал Колт мне в волосы удовлетворенным, но странно раздосадованным тоном, — я трахну тебя так, чтобы видеть, как ты кончаешь.
Хотелось бы мне быть умной Фебрари, которая объявила бы, что следующего раза не будет, но вместо этого я осталась глупой Фебрари, которая знала, что следующий раз определённо будет, независимо от того, что стоит на кону, даже если на кону стоит всё.
— Детка, мне надо покормить Уилсона, — прошептала я, хотя Уилсон уже сбежал, и я не слышала его мяуканья, что странно.
Колт сжал меня в объятьях, прежде чем расслабить руки.
— Я ещё посплю. — Он согнулся и поцеловав меня в лопатку. — Разбудишь меня через час?
Это была просьба, так что я сказала:
— Конечно.
Он вышел из меня и, ещё раз обняв, отпустил, а я соскочила с кровати.
Я совершила ошибку, повернувшись и посмотрев на него. Приподнявшись всего на несколько дюймов, он разглядывал моё тело. Не знаю, что он увидел. Я никогда не была особенно скромной, конечно, я не выставляла себя напоказ, но наедине с любовником я не скрывалась.
С Колтом было по-другому. Мне хотелось, чтобы он видел то, что хотел. Мне больше не шестнадцать лет, и даже не двадцать и, чёрт возьми, не тридцать. Ему тоже, но его тело выглядело фантастически, лучше, чем раньше, крупнее, сильнее. Мне хотелось, чтобы он так же думал обо мне, но я не могла быть в этом уверена.
Я бросилась к своей футболке и быстро натянула её. Потом надела трусики и пошла к двери.
— Малыш, иди сюда, — позвал Колт, и я совершила ещё одну ошибку, повернувшись к нему.
Теперь он опирался на локоть. С растрёпанными волосами и нежным выражением на лице.
Ночью я прикасалась к его волосам. Я уже забыла, какие они густые и мягкие на ощупь, достаточно длинные, чтобы пропускать их сквозь пальцы. Я любила волосы Колта, всегда любила.
Глядя в его ласковые глаза, вспоминая прикосновение пальцев к его волосам, все ещё ощущая его внутри себя, чувствуя сладкую боль между ног, я заставила себя подойти к нему.
Поставив колено на кровать, я наклонилась вперёд. Я сделала это, совершенно не задумываясь. Его тихий зов, его вид, воспоминание о том, что мы разделили, — всё это, словно невидимое лассо, притянуло меня к нему.