Он что-то вколол мне, и оно быстро подействовало. Док сидел рядом со мной на кровати, пока меня охватывал покой, который он подарил мне с помощью шприца. Он накрыл меня одеялом и убрал волосы с моего лба.
— Как я сказал, — тихо произнес он, — собака умерла. Не следовало её откапывать.
— Да, — пробормотала я в ответ, вокруг меня собиралась успокаивающая тьма. — Собака умерла, Док. Её убил Денни.
После этого я вырубилась.
* * *
Я проснулась, лёжа на боку и поджав ноги. Уилсон свернулся клубочком возле моих бёдер.
Я медленно приходила в себя, прислушиваясь к тихим голосам, зная, что я не одна в доме. Слишком много голосов, все они говорили тихо, но я знала, что их не было бы так много и они не разговаривали бы так спокойно, если бы с Колтом случилось что-то плохое.
Я чувствовала, что день клонится к концу. Я некоторое время была в отключке. Но я не встала. Я подняла руку, погладила кота, и он начал мурчать.
У меня был большой опыт общения с животными. Когда мы росли, у нас были и кошки, и собаки. Я давно поняла, что у них есть одна общая черта. Они чувствовали несчастье и не были склонны убегать. Они держались ближе. И чем хуже становилось, тем ближе они прижимались.
Так что я долго лежала в кровати, ни о чём не думая и гладя кота.
Потом я встала, пошла в ванную, умыла лицо и провела щёткой по волосам. Вернувшись в спальню, я подошла к своей сумке и переоделась, сменив форму для йоги, которую надевала утром, на джинсы, ремень и футболку.
Потом я глубоко вдохнула, подошла к кровати, взяла Уилсона на руки и вышла из комнаты.
Ал сидел около барной стойки, Мимс рядом с ним. Воздух наполнял аромат маминого соуса для спагетти, сама она стояла возле кастрюли и помешивала содержимое. Джесси сунула голову в холодильник.
Пока я шла через гостиную, Мимс не спускала с меня глаз. Я повернула голову налево и увидела всех её четверых детей перед телевизором с выключенным звуком.
— Привет, тётя Феб! — крикнул Тайлер.
Я опустила Уилсона на пол, помахала рукой Тайлеру и улыбнулась.
Дети тоже способны чувствовать несчастья, и ответная улыбка Тайлера вышла неуверенной. Этот мальчик любил меня, все дети Мимс любили меня. Потому что я чертовски их баловала и обычно поощряла их проделки, потому что они никогда не были очень уж плохими и потому что Мими и Ал понимали, что у каждого ребёнка должен быть взрослый, которому он мог бы довериться во всём, на случай если жизнь сложится так, что им понадобится это доверие и мудрость, которую может дать только кто-то старший. В этом и состоит прелесть быть бездетной лучшей подругой: ты получаешь всё хорошее, и тебе никогда не приходится иметь дело с плохим, а преданность, которую получаешь в итоге не сравнится ни с какими сокровищами.