Но иногда жить в маленьком городке ужасно.
Это как раз такой случай.
— И правда, парни, сейчас не время... — встряла в разговор Джесси, но с тем же успехом, что я и Салли.
— Твоим делом было беречь её, — сказал Алек Морри.
— Колт, поверь мне, мы оба не хотим об этом говорить, — ответил Морри.
— Джимбо не сможет её уберечь. Он понятия не имеет, что делать, — сказал Алек.
— Простите, — вставила Джесси.
Алек вперил в меня свой взгляд:
— Ты живёшь у Морри или живёшь у меня.
— Алек, — сказала я.
— Колт, мужик, ты знаешь, что так не положено. Ты руководишь расследованием, — напомнил ему Салли.
Алек упёрся, не отводя от меня глаз, он принял решение:
— Морри облажался, ты живёшь у меня.
— Я не буду жить у тебя.
— Ты не будешь жить у Джимбо и... — Он кивнул на мою руку. — ...ты не будешь жить у Морри.
— У нас она будет в порядке, — сказала Джесси.
— Она не может жить у тебя, мужик, тебя отстранят от дела, — сказал ему Салли.
Алек прикусил губу, потом повернулся к Морри:
— Объясни, почему ты поставил ей синяки.
— Как я уже сказал, пойдём в кабинет. — Теперь злиться начал Морри.
— Объясни, почему она стоит там с синяками после всего, через что прошла вчера, — настаивал уже разозлённый Алек.
— Чувак, я же сказал...
— Объясни, почему она пережила рукоприкладство того козла, только чтобы её грёбаный брат наставил ей синяков?
Бар, уже тревожно притихший — все прислушивались и не скрывали этого, — напряжённо замер.
Но не я. Я почувствовала кое-что другое. Совсем не приятное. Кое-что, от чего меня затошнило.
— Колт, не сравнивай меня с Питом, — напряжённым тоном предостерег Морри.
— Ты не объясняешь.
— Что здесь происходит? — раздался папин голос, и одновременно в моём заднем кармане зазвонил телефон.
Никто даже не заметил, как открылась дверь. Никто не заметил, как вошли мама с папой. Никто.
Папа переводил взгляд с Морри на Алека с выражением лица, обычным для случаев, когда ему приходилось вмешиваться в один из их споров или в один из моих споров с Морри.
Мама смотрела на меня.
Я не могла думать. Мне следовало сказать что-нибудь, разрядить ситуацию. Хотя бы поприветствовать маму с папой, которых я не видела с Рождества, а сейчас уже март. Но вместо этого я вытащила из заднего кармана телефон, открыла его и приложила к уху.
— Алло.
Я даже не услышала слов, потому что раздался такой визг, что едва ли можно было разобрать слова.
Но даже по телефону я ощущала ярость, страдание и обвинение.
— Помедленнее, — сказала я, — что?
— Зарублен! — завопил голос, который я рассеянно опознала, как голос Ли-Энн. Это слово опять поселило пустоту у меня в груди. — Зарублен!