— Что? — прошептала я.
— Когда я позвонила, у него дома был грёбаный домовладелец Он, блядь, взял трубку. Он, блядь, сказал мне, что его, блядь, зарубили грёбаным топором.
— Кого? — спросила я, хотя знала. Я знала. Я знала-знала-знала.
— Кого? — взвизгнула она. — Пита!
— О Боже мой, — прошептала я. Телефон начал выскальзывать из моей руки, но не упал. Алек оказался рядом, забрал у меня телефон и стал разговаривать по нему. Я слышала голос мамы, голос папы, голоса Морри, Джесси, Джо-Боба, Салли. Я чувствовала, как ко мне прикасаются.
Потом я быстро побежала к женскому туалету. Из меня вышел маффин Мимс и кофе, который я пила у неё. Потом меня скрутило спазмом. Потом ещё. Больше ничего не было, но моё тело хотело, чтобы из меня вышло что-то ещё. Что-то, от чего оно никак не могло избавиться, как бы сильно я ни старалась. У меня заболело в груди от усилий, горло горело, кто-то придерживал мои волосы сзади, а я продолжала держаться за унитаз и давиться.
— Хватит, Феб, — сказала мама мне на ухо. Она была рядом, я чувствовала тепло её тела.
— Оно должно выйти, — задыхаясь, сказала я.
— Милая, больше ничего не осталось.
— Оно должно выйти.
Мама положила свою прохладную ладонь на мой горячий лоб, как делала, когда я была ребёнком. Я закрыла глаза и сосредоточилась на её прикосновении.
Я перестала давиться и села на корточки.
— Джесси, иди в магазин. Купи зубную щётку и пасту. Попроси Морри принести сюда чего-нибудь с лимоном или лаймом, холодного, и влажное полотенце.
Я услышала, как Джесси ушла, но не видела её.
Я видела тело около мусорного бака, но на этот раз это была не Энджи. Это был Пит.
Я ненавидела его, он причинил мне боль, он почти изнасиловал меня, мой муж, но это так. Он подтвердил то, что я уже подозревала: хороших мужчин не бывает. Бывают мужчины добрые, как Алек, но не хорошие, а бывают мужчины дрянные и нехорошие, как Пит. Вот и всё, что я знала. Я хотела, чтобы он залечил мою рану, но, прожив с ним какое-то время, я поняла, что он не сможет. Тогда я захотела, чтобы он притупил боль, но он только причинил мне ещё больше боли, а потом забрал всё, что у меня оставалось.
Но я не желала ему смерти. Ни таким способом, ни каким-либо другим.
— Феб, посмотри на меня, посмотри на свою маму.
Но я не смотрела на неё.
— Что со мной не так? — спросила я.
— Милая, посмотри на меня.
Я покачала головой.
— Я не понимаю.
Она положила ладонь мне на щёку и попыталась заставить меня повернуться к ней, но я сопротивлялась, напрягая шею, сжав зубы, и продолжала пялиться в стену.
— Милая...
— Кто следующий?