Колт сердито глотнул своего пива, главным образом потому, что прохладная бутылка успокоила желание свернуть шею Шейле Эйзенхауэр.
В следующие двадцать минут Феб не подходила к нему, и Колт разыграл свою единственную карту.
— Джек! — позвал он, и Джек мотнул головой в знак того, что услышал, закончил заказ для Руфи и подошёл к Колту.
— Сегодня она может ночевать с вами в фургоне, но завтра ночью я хочу видеть Феб, тебя и Джеки у себя дома.
— Сынок, твоя вторая спальня забита барахлом, и мы с Джеки спали на твоём диване в прошлое Рождество. Неприятно это говорить, сынок, но он продавленный.
— Поставь фургон возле дома, но Феб должна быть внутри.
Джек сжал губы, потом сказал:
— Вчера я узнал, что у моей дочери проблемы со сном, а твой диван, повторяю, продавлен.
— Я не раскладываю его, когда сплю на нём.
Джек вытаращил глаза:
— Ты отдашь Феб свою кровать?
— Если в дом заберётся мужик с топором, я не хочу, чтобы Феб была на диване.
Колт успел поймать взгляд, который бросил на него Джек, прежде чем отвернуться. Колт видел этот взгляд много раз за свою жизнь. После игр. После выпускных, на которые он сопровождал дочь Джека. После выпуска Колта из Пердью. В первый раз, когда Джек увидел его в полицейской форме. В день, когда его назначили детективом.
Тяжесть у него в животе уменьшилась.
Джек снова посмотрел на него:
— Ей это не понравится.
— У неё нет выбора.
— К ней прилагается кот, — ухмыльнулся Джек.
Не слишком приятная перспектива. Колт был не просто собачником, он очень не любил кошек.
— Если он не будет путаться под ногами, я не стану спускать с него шкуру.
Джек запрокинул голову и расхохотался так громко, что Фебрари, наклонившаяся поднять упавшее полотенце на другом конце бара, повернула голову и посмотрела на них. Она стояла слишком далеко, а свет был слишком тусклым, Колт не мог распознать, было ли её лицо сердитым или встревоженным.
Возможно, и то, и другое.
— Я поговорю с ней, — сказал Джек, всё ещё посмеиваясь.
— Говори столько, сколько потребуется, но притащи её задницу в мой дом.
Джек снова ухмыльнулся ему. Колту не хотелось говорить того, что он должен был сказать, но это была часть его работы — говорить дерьмо вроде этого. Ему вообще не нравилось сообщать такое, но ещё больше не нравилось сообщать это людям, о которых он заботился.
— Не слишком расслабляйся, Джек. Спецы по поведению составили психологический портрет этого парня. Я хочу, чтобы Феб находилась в моём доме, потому что ей угрожает опасность. Слышишь, что я говорю?
Джек моментально посерьёзнел и наклонился к Колту.