Удостоверившись, что больше никто прерывать ее не собирается, Сесили произнесла:
— Весь приз достанется победителю. Мой отец, которого многие из вас знают, сделал мне предложение. Честно говоря, мне следовало бы от него отказаться. Но я решила этого не делать.
Долли с замиранием сердца ждала реакции собравшихся. Предчувствие ее не обмануло. Знавшие Гаррисона Стоуна лично были заинтригованы и не скрывали этого. А не знавшие хотели понять, какое отношение к игре может иметь миллионер, наживший состояние с помощью рискованных операций на бирже.
— Гаррисон собирается платить нам за участие в игре? — предположил Майкл Адамс, перебиравший компакт-диски Долли.
— Нет, — ответила Сесили. — Но он продает свою яхту и на неделю отдает ее в мое распоряжение. Со всей командой. А я хочу на неделю дать ее взаймы победителю сегодняшней игры. Тот сам выберет место назначения и сможет пригласить столько гостей, сколько выдержит яхта.
Майкл зааплодировал.
— Отлично, Сесили!
— О Боже! Ты что, шутишь? — Памела широко раскрыла глаза.
Долли, не ожидавшая ничего подобного, наклонилась к подруге и поцеловала ее в щеку. Увидев ответную улыбку, она обняла Сесили за плечи и прошептала:
— Не нужно было…
Сесили прижалась лбом к ее лбу и стиснула подругу в объятиях.
— Еще как нужно. Сама знаешь, каково иметь дело с Гаррисоном.
Долли хотела сказать еще что-то, но поняла, что время для этого неподходящее. Она еще раз клюнула Сесили в щеку и обратилась к остальным:
— Эй, люди! Если вы не будете меня слушаться, никто никуда не поплывет. — Она показала Майклу на музыкальный центр, и тот добавил звук. — Лиззи, давай…
Лиззи взяла Долли за плечи, дождалась, когда та закроет глаза, и несколько раз повернула ее вокруг оси.
Не успев придумать, о чем попросить Алекса после остановки, Долли закружилась по часовой стрелке, едва не потеряв равновесия, но все же устояла на ногах.
Все. Момент настал.
Она сделала глубокий вдох, вздернула подбородок, провела руками по волосам и облизала губы. Затем представила себе, что надела лифчик, так и не успевший высохнуть, и посмотрела Алексу Кэррингтону прямо в глаза.
Это было ошибкой. Ошибкой, имевшей роковые последствия.
Она совсем забыла про его глаза. Они видели гораздо больше, чем следовало видеть почти незнакомому человеку. Именно то, что ей хотелось скрыть.
С каждым мгновением ее сердце билось сильнее.
Кровь заструилась по жилам, и тело Долли охватило пламя. То, что Алекс не отводил взгляда, возбуждало ее еще сильнее. Она была готова поклясться, что из ее ноздрей валит дым.
И тут ее осенило. Она хочет видеть его улыбку. Хочет заставить его улыбнуться. Доказать, что у нее есть сила воли и женское коварство. Эта мысль подлила масла в огонь ее фантазий.