— Тогда я не буду просить.
— Вот и хорошо, — сказала Долли и подарила Алексу улыбку, которой он прежде не видел. В ней было что-то ангельское и дьявольское одновременно. — Потому что я никого не хочу винить в том, что собираюсь сделать. Никого, кроме себя самой.
Воображение подсказывало Алексу десятки — нет, сотни — вариантов.
Но тело признавало только один.
Он раздвинул ноги и положил сцепленные руки на живот. Она сделала шаг вперед, другой, третий и сняла с плеча бретельку лифчика. Затем подошла ближе, взялась за бретельку номер два и медленно спускала ее до тех пор, пока тело Алекса не велело ему избавиться от шорт.
Будь проклята эта сексуальная женщина! Будь проклят ее леопардовый лифчик! Если она не снимет его, он сделает это сам!
Она остановилась у края письменного стола и посмотрела на Алекса сверху вниз. Он развернул кресло и посмотрел на нее снизу вверх. Воздух разделявшего их пространства потрескивал от электричества.
Ожидание сводило его с ума. Сердце стучало, жаркая кровь бежала по жилам, живший в нем пещерный человек рычал. Алекс был уже готов схватить ее за волосы и затащить в свою пещеру, но Долли избавила его от опасности превратиться в неандертальца, быстро опустившись на колени между его ног.
Ее руки скользнули в трусы Алекса. Ноготки поскребли его ляжки. Больше всего на свете ему хотелось выгнуться навстречу этим жадным рукам, но он продолжал сдерживаться и ворчать… пока пальцы Долли не добрались до середины его паха. Они измерили длину его члена, нашли край головки и стали поглаживать ее, заставив Алекса вздрогнуть всем телом.
— Тебе нравится?
— И ты еще спрашиваешь? — прорычал он, отчаянно желая раздеться сам, потом раздеть ее, сунуть пальцы под спущенные бретельки ее лифчика и спустить его еще ниже, стащить с нее клочок тонкой ткани леопардовой расцветки, прикрывающий лобок, поднять к себе на колени и посадить верхом на его дикое животное.
Она хмыкнула.
— Я подумала, что должна это сделать. Мне бы не хотелось снова отдавить тебе ноги.
— Ноги? — Ах да, верно… — Это было во время танцев.
— Причем не в первый раз. Ты уже как-то выдерживал мой вес.
— Долли, там нечего было выдерживать.
Она беспечно пожала плечами и склонила голову набок; при этом ее кудрявые волосы коснулись плеча. Бретельки лифчика спустились ниже, и Алекс снова вцепился в подлокотники. Да, похоже, кожаную обивку кресла придется сменить…
Долли опустила тяжелые веки с пушистыми длинными ресницами и сказала:
— Я сомневалась, что ты помнишь. Ты держал меня на весу. В душевой кабинке.
Черт побери, она что, смеется?! Зачем так говорить?