Алекс выругался и бросил ручку. Она может дразнить его, флиртовать и строить глазки сколько влезет. Он больше на это не клюнет.
— При чем тут духовность? Она не имеет к этому никакого отношения.
— Может быть. — Она подняла веки. Черт побери, зачем человеку глаза, которые видят других насквозь?! Даже за тщательно созданным фасадом. — Я помню, как ты говорил, что неплох в постели. Думаю, у тебя есть опыт общения с религиозными женщинами.
Он пристально посмотрел на Долли, пытаясь увидеть в ней невоспитанного ребенка, но увидел женщину, которая хорошо знает, чего хочет. Эта Долли не играет ни в какие игры. Она настроена решительно. Охвачена страстью. И выглядит совершенно взрослой.
О черт, неужели прошел еще час? Пустая трата времени. Алекс почувствовал себя совершенно выбитым из колеи. И так будет до тех пор, пока он не избавится от этой женщины.
Он снова взял ручку, перевернул блокнот, поправил очки и понемногу пришел в себя.
— Я должен поработать. Тебе что-нибудь нужно?
Долли скрестила руки на груди и смерила его своим фирменным пронизывающим взглядом.
— Ты не любишь много говорить о себе, верно?
Он вообще не говорил о себе. Точнее, не говорил о себе ни с кем, кроме Долли. Но в данный момент он не расположен к ее псевдопсихологическим опытам.
— Я не нуждаюсь в таких разговорах. Моя работа говорит сама за себя.
— Твоя работа говорит только о том, какой ты адвокат. И не имеет никакого отношения к тому, какой ты человек.
Она ошибается, но Алекс не хотел тратить время на пустые споры. И даже на обычную беседу. Он бросил ручку на стол. Очки отправились следом. Если она желает ссоры, пусть пеняет на себя.
Алекс откинулся на спинку кресла, положил руки на подлокотники и переплел пальцы.
— Ты хочешь узнать, какой я человек? Тогда живо иди сюда.
— Не пойду.
Он поднял бровь.
— Почему?
— Сам знаешь.
Вторая бровь поднялась еще выше и обвинила ее в трусости.
— Боишься, что тебя разденут?
— Нет. Я не боюсь, что меня разденут. — Она оторвалась от двери, вышла на середину кабинета, сняла штормовку через голову и бросила ее на пол. — Нет. И тебя я не боюсь тоже. — Она сняла ботинки и носки, балансируя, как фламинго, сначала на одной, а потом на другой ноге. — Но есть одна вещь, которая меня пугает.
Алекс чуть не проглотил язык. В первый раз в жизни он не находил слов.
— Гм?
Она расстегнула пряжку, дернула молнию и вылезла из брюк.
— Я боюсь, что не смогу ответить отказом ни на одну твою просьбу.
Раньше под курткой она не носила ничего. Теперь на ней был пятнистый лифчик, напоминавший шкуру леопарда. В самом лифчике скрывалось не так уж много, но вполне достаточно, чтобы пробудить интерес того, кто прятался у Алекса в трусах.