– Роза! – подскочила Мия.
Адам сделал шаг назад.
– Мия, я хочу подержать ее на руках. Я прогуляюсь с ней и поговорю. Не может же она плакать вечно.
Мия прикусила губу. Все внутри сжималось от боли. Она испытывала настоящие мучения, слыша плач Розы и видя, как она в отчаянии пытается дотянуться до нее.
– Возможно, на это уйдет больше времени, чем ты думаешь.
– Мия, где твой оптимизм? Ты ведь так мне говорила?
– Но она плачет из-за меня.
– Может быть, она успокоится, когда ты исчезнешь с поля зрения. Я отнесу ее повидаться с Мэри.
Адам направился на кухню, нежно покачивая ребенка на руках.
– Спой ей! – крикнула ему вслед Мия. – Она очень любит музыку.
Адам кивнул и вышел из комнаты. Мия закрыла глаза. Адам пел песенку «На ферме где-то далеко», но его почти не было слышно из-за пронзительного плача Розы.
Это было невыносимо.
Мия шагнула к двери и вышла на террасу.
Мэри ушла домой, а Роза крепко спала на своем одеяльце в гостиной. Мия сидела за столом напротив Адама, у которого было каменное выражение лица. Они ужинали. Мэри превзошла себя, но поведение хозяина дома отбило у Мии всякий аппетит.
Адам тоже почти не прикоснулся к еде. Он не спеша пил вино и смотрел на высокие волны, вздымавшиеся вдоль береговой линии.
– На руки к Мэри она тоже не захотела, – задумчиво заметил Адам. – А Мэри умеет ладить с детьми.
– Знаю. Я слышала, как она пыталась успокоить Розу.
– Она проплакала двадцать минут у меня на руках. Я перепробовал все, чтобы как-то утихомирить ее.
Это точно. Он пел ей. Качал на руках. Выносил на улицу посмотреть пляж. Мия украдкой следила за происходящим. Эти двадцать минут показались ей настоящим адом.
– Мия, она слишком привязана к тебе.
– Что ты хочешь этим сказать? – подскочила она.
– То, что я хочу, чтобы моя дочь принимала меня. Но этого не происходит.
– Адам, нужно немного подождать.
– Ты постоянно твердишь это. Но сколько же мне ждать? Чем дольше она остается с тобой наедине, тем больше привязывается к тебе. Разве это не очевидно?
– Нет. Со временем она привыкнет к тебе. Ребенок видел тебя всего пару раз в жизни, и этот дом для нее тоже пока чужой. Она прекрасно себя чувствует в салоне с Реной и Шерри.
– Ты полагаешь, мне легче от того, что моя дочь лучше себя чувствует с другими людьми, но не с родным отцом?
– Они для нее не чужие. Рена и Шерри – ее семья.
Адам побагровел от гнева.
– Мия, ее семья – это я.
Бог мой. Обстановка начинала накаляться.
Адам провел рукой по волосам. Он всегда так делал, когда волновался.
– Мия, есть только одно решение этой проблемы.
Она в ужасе посмотрела на него.