— Кстати, потом они меня на стрельбище позвали, — снова посерьезнев, продолжил Ренки. — Я попал восемь раз из десяти. Но до местных ребят мне далеко: вот уж кто с тридцати шагов пулю ровненько в центр мишени кладет, да и с сотни шагов по ростовой мишени не промахивается! Правда, мушкеты у них были наилучших образцов — нашей и кредонской работы. Но и из своих самострелов эти акчскаа лупят так, что просто загляденье. Серьезные вояки!
— Угу, — кивнул Готор. — Купчина мне сказал, что они почти всегда воюют с кем-нибудь из соседей, так что практики у них хватает. Войны, конечно, не нашим чета. Собираются небольшими отрядами, переходят границу и либо устраивают засады, либо подкрадываются к поселкам. Налетели, постреляли, похватали, что плохо лежит, убежали. Но в целом все это — скорее молодецкие забавы, чем серьезные войны, однако пройти через них должен каждый юноша, чтобы стать мужчиной. Да и потом взрослые мужики продолжают этим заниматься. А каждый отряд у них — что-то вроде отдельной семьи или клана. Я в этом пока еще не очень разобрался. Но родство в рамках одного отряда тут даже закреплено юридически — они отвечают за проступки «одноотрядников», но и заслуги одного означают привилегии для всех. В общем, война у них — это дело постоянное. К тому же считается одним из важнейших развлечений мужчины, как для наших — на охоту сходить.
— А еще что полезного узнал? — поинтересовался Ренки. — А то тут генерал наш переживает…
— Ну, пусть особо не переживает. Торговля с нами — слишком лакомый для акчскаа кусочек, чтобы они не держались за него обеими руками! Так что коварства от них ждать не стоит, но и надеяться, что они какие-нибудь оскорбления спустят… Тут, знаешь ли, такой мир, что иной раз лучше половину племени-народа в драке потерять, чем хоть раз стерпеть обиду. Обиженного посчитают слабаком и разорвут в клочья. Надо, кстати, сказать оу Дезгооту, чтобы офицеров наших на мундиры растряс да и сам своим гардеробчиком поделился. Одежда, что нам подарили, — это большущий знак мирных намерений, вроде как свою кожу тебе предложили поносить, гарантируя защиту и покровительство. Нам, следовательно, тоже стоит местной знати такие подарки сделать, и, по уверениям купца, после этого жизнь наша тут станет намного проще. Я еще и про мешки узнал. Оказывается, у местных они тоже большая и весьма почитаемая ценность. Они ведь раньше, до того как в городе осесть, преимущественно кочевой образ жизни вели. Да и сейчас… Эти войны их постоянные… В джунглях же, как ты сам понимаешь, ни на лошади, ни на верблюде особо не покатаешься, а уж про телеги-кибитки разные так и вообще разговоров быть не может. Так что таскают свое имущество на себе, и хороший мешок — большое подспорье в этом деле. Вот туземцы и научились делать такие вещи превосходно, и они даже приобрели символическое значение! А нам и вовсе была оказана высокая честь получить мешки, сплетенные и сшитые собственноручно женами гасиига. Я и сам офигел! Даже не знаю, чем за такое отдариваться. Ну а ты, Гаарз, чего полезного сегодня делал-видел?