Даже трудно было поверить, что каждым бортом они могли дать залп, превышающий по количеству стволов всю артиллерию, что была у тооредаанцев на том, памятном для Ренки, первом его сражении в Зарданской пустыне, а потом развернуться и дать второй залп. Если не удастся подкрасться к ним незаметно, град ядер просто размечет по поверхности океана их жалкие, набитые пропитанной какой-то гадостью соломой и заставленные бочонками с порохом суденышки. Скорее всего, даже трупов не найдут.
— Ну, вроде бы, ваша милость капитан, все понятно, — окликнул его пожилой моряк с сержантскими нашивками на погоне торгового флота, переиначивая на флотский манер его звание.
— Боцман Ладиик, — отозвался Ренки, отвечая ему той же любезностью. — Вы промерили глубины?
— Так точно, ваша милость капитан, — отрапортовал боцман, даже не подав вида, что отвечает на этот вопрос уже в четвертый раз. — Как раз аккурат к вечеру, как torpeda (так почему-то называл кораблики Готор, и слово прижилось) наши подтянем к берегу, прилив начнется. Запросто пройдем над отмелями.
— А как люди? Готовы?
— Двойное месячное жалованье за работку на одну ночь и доля в добыче, ваша милость капитан. Уж будьте уверены: они на что угодно будут готовы. Вона, гляньте, как чайки на воду садятся. По всему видать, будет тихий вечер и легкий ночной бриз. Вот ветерок-то наши посудинки разгонит, а кредонские махины и с места не сдвинет. Вы уж, ваша милость, не сомневайтесь: все получится! Обычно-то на брандеры старые развалюхи пускают, которые не жалко. А тут… Где это видано, чтобы специально их делали? Да еще так хитро и продуманно!
— Ладно, уговорил, — усмехнулся Ренки и пошел вместе с моряками в скрытый от чужих глаз и тщательно охраняемый лагерь, где якобы изготовливали особые приспособления для штурма крепости.
Солнце как раз начало погружаться в кипящий расплавленным золотом океан, когда команда Ренки разобрала часть забора и выкатила свои torpeda на специальных тележках, закрепленных под днищем. Весили брандеры немало и даже по специально проложенной дорожке шли тяжело и с жутким скрипом. Ренки и то упирался ногами в землю, чтобы толкнуть застрявшую на неровностях тележку с корабликом. И вот наконец море. Кораблики спустили в воду прямо на тележках, и брандеры вдруг, словно рыба, вытянутая на берег, а потом снова отпущенная в родную стихию, вздрогнули, как-то по-особенному выпрямились и начали легко покачиваться на волнах.
Матросы заняли свои места и стали колдовать со снастями, а когда боцман Ладиик незаметно кивнул, Ренки отдал приказ отправляться. Плавание показалось свежеиспеченному адмиралу (он ведь командовал целой эскадрой) довольно долгим и унылым. Сначала они часа четыре шли в тени берега, осторожно огибая бухту. Черные кораблики под черными парусами черной ночью…