— Ну… — усмехнулся Ренки, гордо вздергивая нос. — Моя шпага останется при мне, так что, хотя ты и рассказывал, что дуэли у вас запрещены, но никто не может запретить истинно благородному человеку отстаивать свою честь!
— Вот об этом я и говорю, — покачал головой Готор.
— О чем? — переспросил Ренки.
— О том, что мир там настолько иной, что ваша шпага там может оказаться абсолютно бесполезной и даже смешной.
Увлеченные разговором приятели оглянулись. Одивия вылезла из своей палатки, еще немного помятая и всклоченная после сна. Она наверняка слышала, о чем говорили приятели, и, не выдержав, вместо того чтобы заняться своим внешним видом, немедленно влезла в разговор.
— Я правильно говорю? — спросила она, адресуя вопрос Готору.
— В какой-то мере это действительно так, — кивнул он в ответ.
— Но почему? — возмутился Ренки, искренне не представлявший себя без этого атрибута благородного человека на бедре.
— Моя купеческая хватка подсказывает мне, что в мире, в котором, как вы сами говорите, есть оружие, стреляющее десятки раз подряд без всякой перезарядки, шпагами, скорее всего, уже давно не пользуются, — пояснила Одивия свою мысль. — Уж, по крайней мере, я бы туда точно продавать шпаги не повезла. Как бы ни был быстр и искусен фехтовальщик, но пуля все равно летит быстрее. А обучить человека хорошо стрелять куда проще, чем фехтовать. И все это делает шпагу лишь ненужным, неудобным, а потому и нелепым дополнением костюма. Я права?
— Да, — кивнул Готор. — Прекрасный анализ. Длинное холодное оружие окончательно исчезло из вооружения армий примерно сто лет назад. Теперь его можно увидеть разве что на парадах. У нас даже штыки стали не длиннее обычного кинжала, а в некоторых армиях отказываются и от штыков, ибо считают их бесполезными.
— Но кинжалом тоже можно отстоять свою честь! — видимо, Ренки слышал только то, что хотел, и поспешил уцепиться за слово «кинжал».
— Дуэли запрещены! — покачала головой Одивия. — Даже в нашем мире многие отказываются от этой традиции. В той же сатрапии, как вы помните, дуэли запрещены. Как пояснил это Ваася, сильному государству не хочется терять своих наиболее мужественных и горячих сыновей в бессмысленных ссорах друг с другом. Лучше уж направить их воинственный пыл на нечто иное. Как я понимаю, оу Готор, в вашем мире, намного более справедливом и совершенном, чем наш, этот обычай должен быть уже полностью изжит.
— Да, действительно, — опять кивнул Готор. — У нас есть, конечно, способы помериться мужественностью и храбростью, но смертельный исход при этом считается недопустимым. Вот только с чего вы решили, что мой мир более справедлив и совершенен?