– Например, Фредди? Вчера вечером ты лишил меня его поцелуя. Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Видишь, Дэниел, какая я распущенная. Мне двадцать один год, и я хочу, чтобы меня целовали. Это ужасно?
Ему не следовало касаться ее. Он чувствовал, как тепло его руки проникало в ее запястье. Он мог бы согреть ее всю, если бы крепко прижал к себе, если бы сильно потер ее спину ладонями, если бы содрал с нее мокрую сорочку, если бы передал ей свое тепло, поцеловав в губы. Его мысли текли независимо от его воли. Он отпустил ее руку.
– Ты глупышка, – вздохнул Дэниел. – Неужели ты не понимаешь, что играешь с огнем, поощряя Фредди? Ты думаешь, что сможешь быть счастлива с игроком и волокитой?
– Но я могу переделать его.
Джулия улыбнулась ему.
– Женщины не переделывают мужчин. Те, кто выходит замуж с этой надеждой, оказываются очень несчастными. Фредди – представительный, очаровательный и, очевидно, очень привлекателен для женщин, Джулия. Но если ты выйдешь за него замуж, ты совершишь величайшую ошибку.
А тебя это волнует? – заинтересованно спросила она. – Но почему, Дэниел? Если я не леди и лишена добродетели – и девственности, – почему тебя беспокоит, за кого я выйду замуж?
– Мой дядя любил тебя и обращался с тобой как со своей внучкой, – ответил граф. – Я вырос, считая тебя кузиной. Я беспокоюсь о тебе так же, как о любом другом члене семьи. Я несу за тебя ответственность, Джулия.
– Не надо. – Это прозвучало так, словно она щелкнула кнутом. – Ты не обязан нести за меня ответственность, Дэниел, и я благодарна Провидению за это. Я могу выбирать из четырех мужчин, если они сделают мне предложение. Фредди уже попросил моей руки. Или я могу отправиться к моему дяде на север Англии. В конце концов, я могу попробовать подыскать себе место гувернантки, учительницы или компаньонки, меня богатый выбор, и я сделаю его сама. Без посторонней помощи. Ты понял меня? Ты можешь взять свое мерзкое чувство ответственности и закинуть его в озеро или куда пожелаешь! Мне холодно. Я уже превратилась в сосульку. Мне хотелось бы вытереться и переодеться в платье, если ты позволишь. Или ты хочешь остаться и понаблюдать?
Он пристально смотрел на нее несколько секунд, затем повернулся и пошел прочь, не произнеся ни слова. Он должен был испытывать облегчение. Она сделала то, на что имела полное право. Она отвергла его помощь и освободила от ответственности. Она предпочла сама творить свою судьбу. Или роковой конец.
Теперь он может избавить свой ум и совесть от нее и отдаться приятному, хотя и скучноватому месяцу со своей семьей. Он снова может обратиться мыслями к Бланш и к тому, как он встретится с ней, когда через месяц покинет Примроуз-Парк. Мысли о Бланш должны были бы заставить его сердце прыгать от радости.