В остальном всё было хорошо. Самочувствие у лейтенанта, конечно, пока не ахти какое, но, главное, всё шло на поправку. До излечения было ещё очень далеко, наверное, месяц придётся полежать. Ну, тут, где и питание хорошее, и условия подходящие, где и сестрички такие красивые и обходительные, можно и отдохнуть. Жаль, что все эти красавицы, согласно некоторым ощущениям, похоже, тоже являлись сотрудниками НКВД. Хотя, что в этом такого? Вон, медсестра Анечка Лебедева, кстати, очень даже симпатичная, притом, весьма обходительная и ласковая, проявляет к нему некоторое расположение. И медик, она, похоже, хороший?
За дверью одноместной палаты, где лежал такой «важный» больной, как лейтенант, вдруг послышался шум. А потом, прервав размышления молодого человека, в палату стремительно ворвалась как раз и сама, вся белоснежная, Анечка. За нею неторопливо появились, тоже с белыми халатами, наброшенными на плечи, уже какой-то мужчина-врач средних лет в гражданском, наверное, кто-то из госпитального начальства и, чуть позже, вот чудо, сам грозный нарком Лаврентий Павлович Берия, спутать которого с кем-нибудь было просто невозможно.
— Товарищ нарком, у товарища Петрова состояние уже вполне нормализовалось. Идёт на поправку. Срок лечения – предположительно, ещё месяц, — доложился мужчина-врач.
— Это хорошо. Такие люди нам нужны в строю. Ну как вы себя чувствуете, товарищ лейтенант госбезопасности?
— Хорошо, товарищ нарком.
— И как здесь вам, товарищ Петров?
— Хорошо, товарищ нарком.
Ну что же ответить ему товарищу Берия? Ведь действительно-то жаловаться не на что. Где ещё увидишь такое? Да от волнения и язык с трудом проворачивался во рту.
— Ладно, лейтенант. Выздоравливайте, и скорее. Хочу сообщить вам по секрету, что вас за ваш подвиг ждёт высокая награда. Какая, узнаете позже.
Конечно, нарком в палате больше задерживаться не стал. Наверное, у него были и другие, более важные дела, да и в госпиталь он приехал не к одному же только человеку. А вот раненному лейтенанту самой лучшей наградой, как-никак, явился удивлённый и многообещающий взгляд самой Анечки Лебедевой. Вот за такое действительно можно было совершать подвиги, правда, чтобы потом суметь воспользоваться и их плодами. Конечно, это так, просто к слову…
И только потом, чуть позже, Иван Петров осознал, что карьера его, возможно, резко пошла на взлёт. Ведь лейтенант госбезопасности равнялся капитану в войсках. О таком повышении в звании, может, и должности, можно было только помечтать. Но – добавлялась и ответственность, да и не думал он до сих пор о службе в органах. Но всё равно, всё было к лучшему.