«Да, а всё-таки эта Алеся, кажется, вполне себе симпатичная, сообразительная и душевная дивчина!» – успел про себя составить некоторое мнение мужчина, как можно внимательнее вслушиваясь в неторопливо текший разговор двух женщин. А что, и для языковой практики полезно, да и что-нибудь интересное можно услышать. Правда, кроме обычных хозяйственных историй, информации о войне поляков с немцами и русскими, да и между последними уже не было.
Эх, врезать бы, хотя бы и сейчас, фашистам так, чтобы они больше никогда и не смогли подумать о нападении на Советский Союз!
Хотя, и попаданец всё ещё мог внести и свою долю в уничтожение фашистов. Ведь неподалёку в лесу у него до сих пор, наверняка, если не случилось чего-нибудь плохого, в укромном месте лежал баул с вооружением.
Обессиленный, весь разболевшийся Васёк, чтобы согреться, так как после реки его начало весьма сильно знобить, накинул на себя шинель и шапку-рогатывку польского офицера. Хотя, это мало помогало ему от непонятного внутреннего холода, и бедного вояку, к тому же с кое-как затянутой тряпками раной, нехило трясло. Всё же у него хватило сил дойти по довольно густому лесу до этих Вишенок, правда, по пути потеряв несчастную шапку-рогатывку. Конечно, при виде деревушки больной всё же умудрился найти подходящий схрон для своих вещей, кажется, какую-то звериную нору. Переложив в баул всё лишнее и подозрительное, мужчина задвинул его туда поглубже, да вдобавок сверху обрушил землю и как смог, замаскировал. Не должны найти – в этом он не сомневался, так как кое-какой опыт в этих делах он сумел наработать ещё в Донбассе. Пригодилась ему тамошняя выучка, да осталась злость на всякую бандеру и их покровителей «общечеловеков».
Жаль только, а может, наоборот, и хорошо, что уже у самой деревеньки Василия то ли разморило, то ли он потерял сознание. Конечно, скорее, второе, раз он пришёл в себя только через сутки. За это время мама Ганка успела обиходить, да показать немногочисленным жителям деревеньки своего новоявленного «сына». Хотя, похоже, тогда она и сама, может, с некоторым сомнением, думала так?
Ну а потом женщине никак не захотелось потерять свою «кровиночку». Да и с чего бы Васе отказаться, тем более, в чужом для него мире и времени, от новой «мамы», к тому же так похожей на настоящую его мать? Ведь любой человек, прежде всего, силен именно своими «корнями», пусть, как в данном случае, белорусскими?
А чтобы в любом случае не имелось никаких подозрений, мама Ганка, само собой, с согласия своего «сына», сожгла удостоверение несчастного Збигнева Бжежинского, к счастью, выходца откуда-то из-под Вильно, и, как ни жаль, офицерский планшет, в принципе, и так пустой. Она даже разорвала шинель на разные, нужные в хозяйстве, тряпки. А вот свою одежду из той жизни, уже выстиранную, мужчина отстоял и согласился их спрятать, и они были засунуты хозяйкой так глубоко, что, наверное, не так-то просто было их найти. Разве что пистолет польского офицера с пятью запасными обоймами да его часы напоминали о существовании когда-то этого человека. Ну, а имевшиеся при своём «сыне» польские деньги, кстати, в неплохую сумму для бедной крестьянки, хозяйка решила приплюсовать к, теперь уже вполне семейному, бюджету.