— Хотя надо признать, — с горечью произнес он, — что Петр Аркадьевич действительно не пользовался симпатиями при дворе. Да какие симпатии! Скажем прямо: он встречал там только неприязнь, а порой и откровенную ненависть! Но со стороны государыни… нет, с ее стороны я не могу предположить такого злодейства. Уверяю вас, господа: Александра Федоровна на такое не способна!
— А другие придворные? — спросил статский советник. — Вы сказали, что он встречал откровенную ненависть. А ненависть, воплощенная в действие, — это и есть убийство. Есть ли в высших кругах люди, которые могли желать смерти Петра Аркадьевича?
Несколько секунд хозяин кабинета колебался. Природная осторожность боролась в нем с желанием отомстить людям, погубившим его старшего товарища. Наконец желание отмщения победило; Кривошеин произнес:
— Да, признаюсь, такие люди есть! Есть сановники, которым ненавистна сама идея каких-либо преобразований, которые желают сохранить все в неприкосновенности, и прежде всего — сохранить свою власть! И первым я назвал бы здесь начальника императорской канцелярии Мосолова.
— Но разве начальник канцелярии императора — человек влиятельный? — удивился Угрюмов. — Что он может?
— Как видно, вы не слишком искушены в тонкостях нашей высшей политики, — заметил хозяин кабинета. — Это в каких-нибудь европейских или американских республиках степень влияния чиновника определяется должностью, которую он занимает. А у нас она определяется прежде всего близостью к особе самодержца. Человек может занимать должность совершенно незаметную или даже вовсе никакой не занимать, но если государь к нему прислушивается, такой человек может многое. Да что далеко ходить — весьма влиятельным человеком при дворе является такая личность, как градоначальник Ялты! И все лишь потому, что вблизи этого города, в Ореанде, находится резиденция царской семьи и Его Величество там регулярно отдыхает. И наоборот: человек может занимать высокий пост — скажем, главы правительства — и при этом иметь очень мало влияния. Так что я бы ни в коем случае не стал сбрасывать со счетов такого человека, как начальник канцелярии.
— Хорошо, а каких еще недоброжелателей Петра Аркадьевича вы могли бы назвать? — спросил Угрюмов.
— Кого еще? — хозяин кабинета задумался. — Ну, например, начальника дворцовой охраны генерала Спиридовича, флаг-капитана, адмирала Константина Нилова, коменданта Зимнего дворца господина Воейкова. Или его тестя, министра двора барона Фредерикса…
— Фредерикса? — воскликнул следователь Зверев. — Но ведь именно с ним беседовал Столыпин в тот момент, когда убийца начал в него стрелять! Именно барон вызвал премьера из ложи к оркестровой яме! Может быть, это было сделано намеренно? Возможно, барон действовал заодно с убийцей?