В ее голосе слышалась неприкрытая издевка.
— Да и провожать меня, по большому счету, тоже не нужно, — продолжала Маша. — Центр Петербурга — место вполне безопасное, это не дремучий лес. Просто мне действительно хотелось с вами побеседовать.
— О чем же? — спросил Дружинин. Они шли, огибая Михайловский сад; слева шумели невидимые в темноте деревья, впереди светились фонари пустынной в это время Садовой.
— О вас, — просто ответила Маша. — Вы необычный человек, господин инженер. Мне хотелось бы разобраться.
— Что же во мне такого необычного? — пожал плечами Дружинин.
— Да хотя бы ваш интерес к поэзии. Ни за что бы не поверила, что могу увидеть вас в «Бродячей собаке»! В опере или в театре — да; отец и люди его круга считают правильным изредка посещать оперу. Но интересоваться новой поэзией — никогда! А еще люди из окружения моего отца не разбираются в технике, они чужды всяким новшествам. Так что вы в этом кругу — настоящая белая ворона!
— А вы, я вижу, не слишком одобряете своего батюшку и его друзей, — заметил Дружинин.
— Не одобряю — это мягко сказано. Я их ненавижу! Но при этом отца своего — люблю. Это моя драма! Папа — храбрый человек, настоящий военный. А какой он отец, какой любящий муж! Поэтому я разрываюсь в отношении него между любовью и ненавистью. Но что касается людей из его кружка — тут у меня никаких сомнений нет. Это люди, которые поставили своей целью сохранить Россию отсталой. Сохранить в ней все самое обветшалое, самое отжившее: самодержавие, исключительные права помещиков, черту оседлости для евреев, сословия… Причем они делают это не из каких-то идейных соображений, а просто потому, что так им удобнее сохранить свое богатство. Они понимают, что в новой, развивающейся России они будут никому не нужны, вот и стараются!
Произнося эту тираду, Маша раскраснелась, глаза ее горели, все лицо дышало жизнью; она была чудо как хороша; Дружинин, искоса посматривая на свою спутницу, невольно залюбовался.
— Вы, наверно, хорошо изучили это отцовское окружение, раз так уверенно о нем судите, — заметил инженер.
— Еще бы не изучила! Почти каждую неделю собираются. Тут у них что-то вроде клуба. Хотя, я подозреваю, иногда встречаются не только у нас, но и у кого-то еще.
— А кто входит в это окружение? Из слов вашего отца я понял, что у него есть единомышленники, но он никого не назвал…
— А зачем вам их знать? — спросила Маша и вдруг остановилась; Дружинин невольно тоже встал. Теперь они стояли напротив один другого, и девушка пристально смотрела в глаза инженера.
— Зачем вам понадобилось завоевать доверие отца? — продолжала допрашивать Маша. — Я слышала, как вы умело ему поддакивали там, в кабинете. Уже стали для него своим человеком! Кто вы такой на самом деле? Из какой-нибудь особо тайной полиции? Отвечайте!