— Ты недавно снова спалила крышу основного корпуса, — Райден приподнял темную бровь, его лицо было серьезным и строгим, но я видела искры, что расцвечивали золотом его глаза. Я заметила, что когда маг веселится, его глаза похожи на лист, подсвеченный солнечным светом. И ресницы у него темные и прямые, словно стрелы, совсем без изгиба. Очень красивые глаза.
Я смутилась, осознав, что слишком пристально рассматриваю мужское лицо. Но внешность магистра действительно завораживала, на него хотелось смотреть.
Отвернулась и подковырнула носком пласт песка.
— Это не я спалила, а Тисса! Я погасить хотела.
— И поэтому обрушила на крышу глыбы льда и пробила ее? Хорошо хоть никого не убила….
— Что, и пол-ложечки не выделите? — несчастным голосом протянула я.
— Кстати, а что ты искала в кладовой? — Райден вдруг резко остановился и уставился на меня.
— Ну, я подумала, что там, может, завалялось на верхней полке… немного… — окончательно смутилась я.
— Сладкоежка, — негромко протянул магистр, и от того, как он это сказал, мое сердце подпрыгнуло и забилось.
Нежно… Он произнес это так нежно… Так, словно сейчас развернется и прижмет к себе. Или поцелует… Это слово уже было словно поцелуй — сладкоежка…
Но Райден отвернулся и посмотрел на море.
— Пол-ложечки выделю, но только тогда, когда хоть на мизинец передвинешь шарик.
— У вас сердца нет! — расстроено буркнула я.
— У меня запасной Академии нет, — отозвался он. — И если дать тебе волю, то и этой не будет. Так что учись, Лея. И будет тебе шоколад. Хоть ведро. Обещаю.
— Я состарюсь раньше, — фыркнула я.
Но, как ни странно, обещание магистра оказалось хорошим стимулом. Все-таки, есть в этом шоколаде какая-то магия! Ради того, чтобы вновь ощутить на языке этот вкус, я даже готова была заниматься еще усерднее! И теперь после уроков в Академии бежала на берег моря, чтобы скорее приступить.
Или я хотела как можно быстрее увидеть магистра?
Разобраться в своем отношении к нему я не могла. С ним было… легко. Он не злился, если у меня что-то не получалось, вернее, когда у меня не получалось, потому что это было мое обычное состояние. И я привыкла к его спокойствию и заботе. Эта забота сквозила во всем, ненавязчивая и почти незаметная, и от того еще более ценная. С ним можно было шутить и смеяться, и однажды я обнаружила, что мне очень нравится дразнить Райдена. Провоцировать и наблюдать танец золотых искр в его глазах. Нравилось смотреть в его лицо, рассматривать кисти рук, красные пряди, сильную фигуру.
И я не заметила, в какой момент стала с нетерпением ждать этих встреч на берегу моря. К тому же магистр был потрясающим рассказчиком, и я, открыв рот, слушала истории о его путешествиях, о королях и принцессах, о великих магистрах ковена. Он знал столько, что я взирала на него в немом восхищении, но что удивительно, не чувствовала себя рядом с ним неотесанной деревенщиной. Хоть и понимала, что это тоже его заслуга. Он умел быть знающим без хвастовства и интересным без превосходства.