— Главное — увидеть, куда она зароет нож! — Милинда снова прижалась к спине, приложила губы к уху, щекоча дыханием. Обхватила руками. Я вывернулся и пополз по узкому проходу между ящиков к выходу, слыша, как Мили пыхтит сзади. Уже за конюшней я поднялся, не опасаясь, что ведьма нас увидит.
— Кай, ты чего? Мы же отсюда ничего не увидим! Давай обратно! Да что с тобой?
Я торопливо шел к саду, сжимая кулаки и не оборачиваясь.
— Кай! Что случилось?
Милинда схватила меня за руку, дернула к себе.
— Ты куда?
— Я вспомнил… мне надо… Дела. У меня дела!
Она смотрела растерянно, не понимая, что на меня нашло. Потом растерянность сменилась обидой, но я уже развернулся и почти бегом бросился в сад, в глубине которого в зарослях дикого винограда и колючего крыжовника был мой тайник. Залез под ветви, не обращая внимания на ободранные руки, и свернулся на старом лоскутном одеяле. Перед глазами стояло обиженное лицо Мили, но это видение тут же таяло, заменяясь другим. И от того, что возникало в моей больной голове, хотелось выть…
* * *
Осень
Кристина
В кабинете Шелда тоже пахло кофе, значит, куратор уже на месте. А ведь внизу пока лишь сонные охранники, и взирающий сверху Бог смерти, с которым Крис уже начала здороваться.
— Ты когда-нибудь спишь? — спросила она, снимая пальто.
Дознаватель выглянул из смежной комнаты. Его волосы были чуть влажные, как и ресницы. Умывался?
— Доброе утро, — он потянулся за полотенцем. — Ты тоже ранняя пташка, как я вижу. Кофе будешь?
— Уже выпила две кружки. Хватит.
Он снова ушел, и его голос прозвучал глухо.
— У нас инцидент. Придется выехать на место, законники не обнаружили накопители, а изымать части тела нельзя — слишком важная персона.
— Так я зря разделась, — Крис снова потянулась к пальто и замерла. Шелд поправил рукава и надел на палец кольцо. Матовое, с синим камнем. Девушка сглотнула.
— Красивый перстень, — выдавил она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Не видела его на тебе раньше.
— Это знак хранилища и накопитель. Такой у всех дознавателей есть. Ты не знала?
— Правда? — Крис стиснула пальто. — Но я не видела… ни на ком.
— Их никто и не носит. Ну разве что молодые, только получившие перстень после обучения. Камень тяжелый, проворачивается внутрь ладони, да и вообще… мне мешает. Поэтому надеваю его лишь на выезд. Потом можно просмотреть информацию, если что-то упущу. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Да. Я… готова.
Весенний протекторат отличался белыми мощеными дорожками и светлыми домами. Это была новая часть города, и дома все с огромными окнами, ухоженными палисадниками и подстриженными деревьями. Здесь не было очарования старины Старого Города, но была атмосфера живой энергии и молодости. Рядом располагался Университет Времени, самое престижное учебное заведение города, и парковые дорожки бурлили от студентов.