— Не лезь в мою голову! — Крис выпалила это прежде, чем подумала, и смутилась под спокойным взглядом куратора.
— Даже не пытался.
— Извини. Я… не выспалась…
Шелд снова уткнулся взглядом в накопители, сжал один в ладони.
— У нас очень хорошие врачи, Крис. Если тебя мучает бессонница, то стоит обратиться к ним. Они выпишут средство.
Она содрогнулась. Не все эмпаты были дознавателями, некоторые, малая часть — врачами. Теми, что специализировались на душевных болезнях и нервных расстройствах. Ну уж нет, к ним она точно не пойдет. И никому не позволит залезать в свою голову.
— У тебя сильная защита от чужого влияния, — Шелд на миг оторвался от железяк. — И это не сфера. Экран. Покойный муж ставил?
— Да, — Кристина взяла себя в руки, повесила пальто на вешалку, прошла к своему рабочему месту.
— Хорошая работа, — одобрительно кивнул куратор. — Такой почти невозможно взломать.
— Не почти, а невозможно, — рассеянно отозвалась Кристина. — И чужое влияние я чувствую почти мгновенно.
— Да? — мужчина, казалось, удивился. — Надо же… Профессор действительно был гением.
— Да.
— Кажется, он умер от сердечного приступа?
Кристина осторожно положила на стол лист бумаги, на который смотрела. Что на нем написано, она так и не поняла.
— Да. Сердце отказало.
— Жаль, жаль, — она вскинула голову, с подозрением всматриваясь в зеленые глаза куратора. Показалось, или в них, и правда, мелькнула насмешка?
— Ему было за шестьдесят, — проклятье, да что написано на этом листе? — Ничего удивительного.
— Конечно. К тому же, в смерти вообще нет ничего удивительного, — улыбнулся Шелд. И подмигнул девушке. — Мы имеем честь каждый день в этом убеждаться. И кстати, у нас снова выезд.
— Куда? — выдохнула с облегчением, радуясь, что можно сосредоточиться на работе и не думать о ночных кошмарах.
— Ты любишь лошадей, Крис? — мягко улыбнулся Шелд.
* * *
Длинные невысокие конюшни выглядели совсем не так, как их представляла себе Кристина. В ее голове была красивая картинка из дамского журнала: чистые денники, пахнущие свежеобстуганным деревом и немножко — клевером, изогнутые шеи смирных лошадей, манеж, присыпанный опилками, и наездницы в белых бриджах, зеленых курточках и изящных шапочках для верховой езды.
Реальность оказалась несколько иной.
И первым делом Кристина вляпалась в эту реальность своими дорогими туфлями цвета пудры на высоком каблуке.
— Дерьмо, — мрачно констатировала девушка, разглядывая обувь, измазанную в навозе.
— Под ноги смотреть надо, дамочка. Тут вам не мостовая! — хмыкнула мощная тетка в грубых мужских штанах и безрукавке, открывающей накачанные, почти мужские плечи. И не надо было быть эмпатом, чтобы заметить мелькнувшее в глубоко посаженных глазах, никогда не знавших косметики, злорадство. Крис почти видела мыслишки, что ворочались в голове с засаленными волосами: так тебе и надо, фифа городская. Хлебни-ка навоза, чтобы жизнь медом не казалась!