Вот и сейчас она ткнулась лицом ему в шерсть и затихла. Может, просто согрелся. Люди слишком хрупкие, их тела так уязвимы…
Паладин снова втянул воздух возле ее волос. Зверь внутри него зарычал… Он загнал его поглубже и медленно лизнул девушке кожу, самым краешком языка, чтобы не поранить. Зверь уже бесновался, требуя того, что ему не позволял человек.
Шариссар мотнул головой. Надо вернуться в человеческое тело. Вздохнув, он обратился, продолжая прижимать девчонку к себе. На ней была сорочка и она сбилась, оголяя ноги. Он провел по ее коже пальцем, желая снова почувствовать человеческие прикосновение. Понравилось. Тронул ее спину, потом волосы, ощущая желание сжать их в кулак. Все-таки он пробыл в теле зверя слишком долго, паладином правили инстинкты, и они не желали слушать холодный разум. Зверю разум не ведам. Он опустил голову и прижался губами к ямочке в вырезе ее сорочки. В его руках было женское тело — юное и соблазнительное, и Шариссар откровенно хотел этим телом насладиться. Ее кожа под его губами была бархатной и прохладной, и ему нравилось это сочетание.
Но она проснулась и попыталась заорать, так что пришлось закрыть ей рот. Он предпочел бы закрывать по-другому, но, кажется, девушка не настроена была играть.
А через несколько минут она обернулась. Он держал ее, прижимая к себе, чтобы не дергалась, и изменения ее тела почувствовал сразу. Все же, паладин слишком хорошо знал, как это происходит. Как выгибается спина, а мышцы становятся литыми, как натягиваются сухожилия, ускоряется ток крови и стук сердца, а нутро выворачивает наизнанку, выпуская наружу зверя. Он отступил и изумленно уставился на хищницу, что распласталась на полу, не понимая, как собрать лапы. Элея трясла головой и даже на звериной ее морде проглядывало такое изумление, что он снова выругался.
Огромная дикая кошка, черная, как сама ночь, с блестящей шелковой шерстью и колючими шипами вдоль хребта. Она была просто великолепна.
— Тише, не бойся, — паладин попытался подойти, но девчонка оскалилась и зарычала. Он остановился, не желая напугать ее еще больше.
— Хорошие зубки, я оценил. Элея, не бойся, ты просто обернулась, понимаешь? Не бойся меня, я не причиню тебе вред.
Черная хищница выгнула спину и очень осторожно поднялась. Вскинула голову, и он снова поневоле восхитился. Первое обращение дается непросто, ведь это полное изменение всех органов чувств и восприятия. Многие скулят и катаются по земле, кто-то кружит на месте, пытаясь сориентироваться в новом теле. Элея просто стояла, чуть склонив голову и настороженно наблюдая за ним. Что удивительно, ее глаза не изменились, так и остались — синим и зеленым.