– Говри забрал более ста тысяч долларов пожертвований и распял брата Дэвиса на кедровых бревнах.
– Кто эти люди в Мемфисе?
– Мне нужны деньги, – продолжил Стэг. – Я дам тебе долю. Ты сможешь сохранить свою землю. Я выкуплю твой участок у шоссе номер 45 за цену, которую ты сочтешь справедливой.
– Я подумаю.
– Говри уперся рогом. У нас осталось пять помощников шерифа. Что они могут сделать?
– Дожидаться помощи.
– Чего ты хочешь, Квин? Мне нужно вернуть деньги, или меня убьют.
– Я думал об этом.
– И что решил?
Квин с улыбкой протянул ему руку:
– Удачи, Джонни Стэг.
Дитто не подписывался на эту аферу. Но когда такой парень, как Говри, сует в твою руку револьвер, приходится слушаться.
– Бери этот мешок, – приказал Говри, останавливая машину на городской площади.
– Тот, что с русалочкой?
– Ты видишь другой?
– Большой чемодан набит деньгами пастора.
Дитто схватил на заднем сиденье детский вещмешок.
– Я здесь ничего не могу найти.
– Поищи в мешке для мусора.
– Где?
– Пойдем, – велел Говри.
Двигатель машины работал на холостом ходу. Говри вошел в массивное здание Гражданского банка. Подошел широким шагом к единственной работающей кассирше и обхватил рукой ее затылок.
– Выкладывай.
Говри навел ствол поочередно на двух мужчин и тучную женщину, сидевших за столами с компьютерами, и сказал:
– Ну-ка, все сюда. Если кто-нибудь из вас сделает что-нибудь непотребное, я разнесу башку этой женщины вдребезги. Руки за голову! Быстрей. Быстрей.
Банковские служащие неторопливо подходили. Говри указал место на полу, где они встали на колени, и привязал их руки к голове. Помещение со старомодными деревянными панелями и зеленой виниловой мебелью выглядело так, словно в нем ничего не изменилось за тридцать лет. Реклама, изображавшая улыбающуюся брюнетку, обещала бесплатное открытие счетов.
Дитто стоял, ожидая, что в любую секунду кто-то может ворваться в дверь и начать стрелять. Он бросил взгляд в угол помещения и заметил камеру слежения. На другой стороне была установлена еще одна камера. Прямо напротив себя он увидел свое изображение в третьей камере. Сукин сын!
Может, Дитто и подал бы какой-нибудь знак полиции, что он не является добровольным участником ограбления. Но он был благодарен Говри за то, что тот прошел мимо машины, которую они угнали, и оставил в покое Лену с малышкой, и поэтому не сделал этого.
– Не вздумай всучить мне пачку с упаковкой красителя, – предостерег Говри, тыча стволом в лицо кассирше. – Если она взорвется, я вернусь в город и спущу тебя в унитаз.
Молодая женщина с ярким макияжем кивнула и сказала: