– Через десять минут буду.
Квин припарковался у «Эльдорадо», мексиканского ресторана, около полудня. Поприветствовал владельца заведения, невысокого крепыша по имени Хавьер, который владел заведением, по крайней мере, со времени празднования двенадцатого дня рождения Квина. Это был славный день рождения с пиньятой и множеством сладостей. Квин смутно помнил, как его рвало в сомбреро.
Хавьер повел Квина в основной ресторан, расположенный рядом с буфетом. Квин ничего не ел со вчерашней церковной трапезы, организованной матерью, и теперь, кажется, готов был мести все подряд.
Сняв кепку, он вошел в просторное помещение и увидел, что уже накрыли большой стол. В конце стола сидел Джонни Стэг в застегнутой на все пуговицы охотничьей рубашке вместе с незнакомцем, одетым в костюм.
Стэг встал и протянул Квину свою костлявую руку.
Квин просто взглянул на нее, и Джонни сел на место.
– Не ожидал встретить здесь компанию, – сказал Квин.
– Думаю, мы проведем встречу по-доброму, – включился в разговор Блэнтон, сидя на своем месте и указывая Квину на свободное кресло рядом с собой. – Это подойдет?
– В чем состоит предложение?
– Давай сначала поедим, – предложил Блэнтон, пододвигая кресло. – Хочешь пива? В нашем округе сухой закон больше не действует.
– Мне хотелось бы сначала выслушать предложение.
Блэнтон сунул руку в старую кожаную сумку и, вытащив папку с юридическими документами, вручил Квину верхний из них. Квин прочел.
– Лес стоит больше, чем здесь указано.
Блэнтон кивнул головой, стриженной под «ежик», и встретил взгляд Квина с виноватым видом.
– И он прощает весь долг.
– Это справедливо, Квин, – заметил Стэг, почесывая щеку.
– Но давайте перекусим, попробуем эти лепешки. – Стэг фыркнул, широко раскрыв рот с большими зубами, и кивнул незнакомцу в костюме. Тот тоже ответил кивком.
– Кто это? – поинтересовался Квин.
– Мистер Ламар, приехал из Мемфиса. Это атторней, доверенный.
Мистер Ламар кивнул Квину, сидя в кресле, улыбаясь, словно все происходившее было верхом любезности. Его костюм не относился к категории тех, которые надевают для посещения воскресной службы. Это был чистошерстяной костюм в тонкую полоску и безукоризненного покроя. Часы атторнея Квин оценил в пять сотен баксов.
– Почему ты так добиваешься этой старой фермы? – спросил Квин.
– Не хотелось бы, чтобы ты принимал это за личную обиду, – пояснил Стэг. – Но я должен соблюдать собственную выгоду. Мне жаль твоего дядю, но бизнес есть бизнес.
– Именно поэтому ты послал ночью на ферму этих людей?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, сынок.