– И никто не представляет.
– Хотя… у меня есть идея. Можно, я сначала ее обмозгую?
– Мозгуй, черт с тобой.
– Мне нужно еще одно дело. В роще недалеко от ресторана «Ракушка» застрелили Вишневского.
– М-м… – с неопределенной глубокомысленностью протянул Эдуард Дмитриевич. – А что тебя смущает?
– Вы слишком хорошо обо мне думаете, меня уже ничем не смутить. Ко мне обратилась Лола Голдина…
– Понятно, – перебил тот. – Не туманное дело. Она была с ним в ресторане, между ними произошла ссора, Вишневский ударил ее…
– Ударил Лолу?!
– Да. Она выплеснула ему в лицо вино, ушла, пригрозив, что разделается с ним.
– А Лола утверждает, что ее не было в ресторане.
– Голдину опознали свидетели.
– Знаю, знаю, она рассказывала. Но угрозы и ссора еще не являются неопровержимым доказательством, что именно она застрелила.
– Поэтому Голдина пока на свободе. Ты, Никита, без меня знаешь, что такое свидетельские показания одного человека, а тут несколько.
– Они видели, как она стреляла?
– Не видели. Но утверждают, что она была с ним в ресторане, а Голдина почему-то этот факт отрицает. Одна против многих. По-моему, она держит всех за дураков.
– Давайте, я проверю?
– Проверяй, она же тебе платит за проверку. Все-таки определись, чем будешь заниматься – Валерой или Голдиной, на двух стульях еще никому не удавалось усидеть.
Никита ничего не сказал ему, а углубился во второе дело…
– Слабое место, – озарило Никиту. – Я же полдня долдонил об этом.
Он завел мотор и рванул со двора. Ну конечно, слабое место – залог успеха. Недостаток информации всегда восполнит слабак, потому что слабость, родная сестра трусости. И когда возникает явная угроза жизни, что делает слабак? Слезно молит пощадить и раскалывается. А Никита уж постарается не оставить шанса на компромиссный вариант. Со всеми компромиссами покончено, а также с оттяжками и нерешительностью. Лишь бы слабак был на месте, а Никита уверен, что он там.
Он вырулил на дорогу, прибавил скорости выше положенной. Следовало поторопиться, так как неизвестно, что господа, подружившиеся со смертью, затеяли.
Та-та-та-там… та-та-та-там… – били по вискам барабаны, задавая ритм. Это наваждение, мания какая-то, словно по Никите траурная дробь бьет. С того момента как проснулся, он слышит и слышит удары барабанов, где бы ни был.
Пусто, на дороге свободно, немного душно. Никита открыл окно…