Отец Доминго не успел продолжить. Дверь, выходящая на площадку винтовой лестницы, распахнулась, и в освещенном дверном проеме показалась высокая фигура. Чуть перегнувшись через поручень, Хедвиг громко спросила:
– Кто здесь?
Голос прозвучал властно и требовательно, отец Доминго немедленно откликнулся:
– Это я, госпожа.
Кузина графа, приподняв длинный шлейф платья, стала медленно спускаться по ступеням:
– Ты не один. – Это не был вопрос. Светильники в достаточной мере освещали пространство, и Хедвиг прекрасно видела Катарину. Спустившись, кузина графа с подозрением окинула взглядом стол, затем взглянула на обложку книги, которую девушка держала в руках, и лишь после этого обратилась к отцу Доминго:
– Все ли в библиотеке ты показал нашей гостье, отец? Нужны ли мои разъяснения или помощь?
Поскольку кузина графа обращалась к монаху, то Катарина не могла вступить в разговор. Пока отец Доминго объяснялся, путаясь и запинаясь, – Хедвиг умела вызывать у окружающих чувство вины, – Катарина с удивлением заметила, что поверх длинной светло-серой котты с укороченными рукавами, едва доходящими до кистей рук, надет широкий фартук из грубой кожи, с разноцветными пятнами и разводами. За узкий пояс заткнута пара рабочих перчаток с прожженными какой-то жидкостью точками.
«Вот бы посмотреть, чем она занимается наверху!» – подумала Катарина, и вдруг, внезапно решившись, но не особенно надеясь на успех, она перебила монаха на середине фразы:
– А можно мне взглянуть на вашу лабораторию?
Хедвиг на мгновение замерла, а затем, поняв, обратилась к старому монаху:
– Идите, отец, вы и так сказали больше, чем необходимо.
От голоса веяло холодом. Отец Доминго молча поклонился, с укоризной взглянул на Катарину и неслышно скрылся в темноте стеллажей.
Словно не заметив его ухода, Хедвиг продолжила:
– Что касается лаборатории, то не думаю, чтобы вас интересовали мои колбы и пробирки. В них может разобраться только знающий человек. А результаты моих опытов по составлению кремов вам пока не нужны. – Она подошла ближе и с минуту рассматривала лицо Катарины. – Вашей коже еще рано пользоваться притираниями.
Хедвиг развязала завязки фартука и, сняв его, небрежно кинула поверх разбросанных по столу книг.
«Пожалуй, Лаура права – мы гораздо моложе кузины графа».
Внезапный вопрос заставил ее вздрогнуть.
– Вам нравятся книги больше, чем подземелья? – Хедвиг, глядя ей прямо в глаза, заинтересованно наклонила голову.
Катарина похолодела. «В этом замке ничего нельзя скрыть от нее, – с досадой подумала она, – хотела же все рассказать старому графу!» Продолжая мысленно ругать себя, вслух она сказала, с трудом подбирая слова: