Лицо его оставалось бесстрастным, но все же Марго инстинктивно угадала, что ему сложно было это признать.
– Почему, Лео? – тихо спросила она. – Что произошло?
Он вздохнул, пожимая плечами и качая головой:
– Просто запутанные семейные дела.
– Расскажи мне.
Лео помолчал, а затем произнес:
– Мой дед начинал бизнес с нуля. Он был мусорщиком до того, как ему удалось наскрести немного драхм и он купил собственное дело. Начал с этого места. В нашей семье всегда гордились тем, как из ничего нашими собственными руками была создана целая империя. Сначала мой дед, потом отец…
Голос Лео оборвался, меж бровей пролегла складка, и Марго отважилась закончить фразу:
– А теперь ты?
– Да. Но не все так просто, как кажется.
– Твой брат…
– Да, мой брат. – Лицо его внезапно ожесточилось. – Антониос всегда был любимчиком отца. Он был старшим, наследником.
– Никогда, – возразила Марго. – Если у нас будут еще дети, я постараюсь оказывать всем равное внимание.
Лео бросил на нее негодующий взгляд.
– А ты хочешь иметь больше детей, Марго?
Она сглотнула. Иметь много детей – значит постоянно переживать за каждого из них. Но все же настоящая семья – такая, о какой она всегда мечтала, но боялась пожелать, думая, что не заслужила.
– Не знаю.
Лео продолжал смотреть на нее, пытаясь найти ответы на свои вопросы и не находя ничего. Наконец он отвернулся и продолжил:
– Как бы там ни было, Антониос был его любимчиком. Но мне это не нравилось. Я старался – видит бог, я очень старался заставить отца полюбить меня. Поверь мне…
Он резко замолчал, и Марго захотелось обнять его и утешить. Но она сдержалась, видя, как напряжен был Лео.
– В двух словах, – наконец закончил он, – мой отец никогда меня не любил. Когда у него случился сердечный приступ, он послал за братом и рассказал ему всю правду про бизнес. Оказывается, отец занимался грязными делишками не один год, стараясь вернуть деньги, которые он потерял на неудачных инвестициях. Он был на волоске от того, чтобы потерять все. Он заставил Антониоса поклясться, что он никому не расскажет… даже мне.
– И он не рассказывал? – спросила Марго.
Лео покачал головой:
– Целых десять лет. И все это время я не понимал ничего, чувствовал себя отстраненным от дел. Что ж… – Он пожал плечами и сунул руки в карманы. – Не думаю, что стоило тогда удивляться. Мой отец никогда не доверял мне ничего – так с чего бы ему рассказывать правду?
– Но твой брат…
– Антониос тоже. Мне пришлось буквально вытаскивать из него правду – да и то, думаю, он сдался лишь из-за Линдсей, своей жены, которая хотела положить конец всему этому беспределу.