– Нет, Марго, я протестую. Не позволю тебе уйти от меня просто потому, что ты боишься.
– Конечно, я боюсь, – бросила она, повышая от ярости голос. – Ты не знаешь, что такое терять дорогих людей.
– Я потерял родителей, – сказал Лео, – так что я знаю.
– Да, ты знаешь, – признала она. – Но ты не терял ребенка. Ребенка, за которого отвечал, который искал во мне поддержку, нуждался в еде и не только…
Голос ее оборвался, и она принялась рыдать.
– Марго, – мягко увещевал Лео, сидя на краю кровати и обнимая ее.
Она замерла, не в силах вырваться, но все же держалась отстраненно.
– Я люблю тебя, – сказал Лео и потом, на случай, если она сомневалась, повторил: – Я люблю тебя. И мои чувства не изменятся.
К его удивлению и огорчению, Марго заплакала сильнее.
Она отодвинулась, вытирая слезы.
– О, Лео, я тебя не заслуживаю.
– Что за глупости?
– Это моя вина, что умерла Аннелиза. Может быть, и в том, что сын сейчас в опасности, виновата тоже я. Я могла что-нибудь сделать… я не заслуживаю…
– Тише, Марго.
Он нежно вытер ей слезы.
– Прекрати винить себя за то, что произошло.
Бедная, ей пришлось мучиться от чувства вины и горя всю жизнь, и Лео очень хотелось помочь ей.
– То, что произошло с Аннелизой, могло случиться с любым ребенком и любой матерью. А ты ведь и сама была ребенком. А наш сын… я видел, как бережно ты относилась к своей беременности. Это не твоя вина.
Марго покачала головой, но Лео продолжал:
– Ты должна отпустить прошлое и простить себя. Нужно смотреть в будущее – наше будущее и нашего сына. Я люблю тебя, и жаль, что не сказал об этом раньше. Тебе бы было легче.
Она моргнула, пристально вглядываясь в лицо мужа.
– Ты говоришь честно, Лео?
– Абсолютно.
– Я ведь даже не сказала еще о своих чувствах.
– Если ты меня не любишь, – сказал он твердо, – я подожду.
– Но я люблю тебя, – перебила она его. – Я хотела признаться тебе сегодня за ужином, но…
– Не все получается именно так, как хочется, – сказал Лео и поцеловал ее руку. – Но теперь я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы были в безопасности и тепле, и…
– Я верю!
Дрожащей рукой она прикоснулась к его губам.
– Тебе не нужно меня убеждать.
– А я бы мог убеждать тебя всю свою жизнь.
Слезы заблестели в ее глазах.
– А наш малыш…
– Почему бы тебе его не увидеть?
Сердце Марго колотилось так сильно, что ей было нехорошо. Лео подвез ее к отделению интенсивной терапии, поставил коляску перед стеклом, и Марго принялась вглядываться в ряды пластиковых инкубаторов, опутанных проводами, где крохотные создания отчаянно боролись за свою жизнь.
Увидев карточку «Ребенок Маракайос», Марго ощутила, как все в ней оборвалось.