Челси отнеслась к кеджери и почкам с подозрением, поэтому было решено заказать традиционный английский завтрак.
– Чем плотнее наедимся с утра, – заявил Колин, – тем дольше не проголодаемся.
Впрочем, с Мишель и Райаном это правило на отдыхе не срабатывало. Сколько бы они ни съели за завтраком, к обеду все равно умирали от голода. Ну и что? Подумаешь!
– А на пляж сегодня пойдем? – спросила Челси.
– Конечно.
– А мама вернется? – нахмурилась девочка. – Или домой меня отвезешь ты?
– Пока не знаю, – признался он. – Посмотрим. – Через открытые застекленные двери ворвался ветер. – У меня возникла мысль… – продолжил Колин. – Может, нам остаться здесь еще ненадолго?
– Да, да! – просияла Челси. – Класс!
Колин улыбнулся. Почему бы и нет? Все равно ему некуда возвращаться. Фабрика и пекарни отлично справятся сами; а в случае необходимости с ним всегда можно связаться по телефону. В том, что Челси пропустит несколько дней в школе, тоже большой беды не будет.
Он поднял взгляд на подошедшего официанта, чтобы попросить еще кофе.
Но это оказался не официант, а Элисон.
Выглядела она очень спокойной. Посмотрела на Челси, мимолетно ей улыбнулась.
– Мне нужно поговорить с твоим папой, – обратилась она к девочке.
Колин протянул дочери пятифунтовую банкноту.
– Солнышко, сходи, пожалуйста, в магазин, где мы брали фильмы, – попросил он. – Купи мне газету. А себе, если захочешь, – журнал.
– И конфет. Можно?
– Нет. – Пора браться за воспитание. – Ты только что поела, теперь надо переварить завтрак, чтобы потом вкусно пообедать. Не перебивай аппетит.
– Ладно.
Колин с гордостью отметил, что спорить Челси не стала. Характер у нее куда лучше и покладистее, чем у матери.
Как только девочка вышла из ресторана, Элисон села на свободный до этого стул.
– Кофе? – предложил Колин.
– Да, пожалуйста.
Он жестом попросил официантку принести еще одну чашку.
– Рад, что ты вернулась. Я волновался.
– Мне пришлось заночевать в какой-то жуткой дыре. Я выпила лишнего и вести машину не рискнула.
– Этого-то я и боялся. – Колин дотронулся до ее руки. Элисон выглядела натянутой, как струна, под глазами залегли тени, и грудь у него вновь сжало от острого чувства вины. – Прости меня. Я ужасно раскаиваюсь. Ты мне веришь?
– Верю.
– Я не хотел сделать тебе больно.
– Не хотел. Конечно, нет. Как я понимаю, ты думал, что все останется в тайне.
– Я был идиотом.
Возражать она не стала. Колин бросил в свой кофе кусочек сахара.
– Дело вот в чем, – сказала Элисон. – Мы не можем сделать так, чтобы Челси исчезла. Верно? Нравится нам это или нет, она существует. Значит, надо найти решение, которое причинит как можно меньше вреда всем нам.