– Добрый день, шеф! – Фред поднял голову от ровных пластов теста, которые аккуратно извлекал из паста-машины.
Лоз, не дожидаясь указаний, подал Луке чашку ристретто. Шеф явно взвинчен – на лице написано. Что-то вывело его из себя. Значит, нужно быть тише воды ниже травы и работать в поте лица.
Утро Лука любил больше всего. Он приходил на кухню, смотрел, что привезли поставщики, обдумывал вечернее меню. Но сегодня все шло не так. Он уловил в Клэр какую-то перемену, которая его насторожила и которая наверняка связана с новым постояльцем. Клэр никогда не откровенничала о прошлом. Говорила, что оно было неинтересным и жутко скучным. Однако Лука понимал: такая глубокая, страстная и мудрая женщина не могла вести серое существование.
Неужели этот жених – больше, чем старый друг? Чутье подсказывало: так и есть. Но Лука не станет суетиться раньше времени. За последние годы он привык сдерживаться. Клэр научила его тому, что бурные эмоции не ведут ни к чему хорошему. Нет, он выждет удобного случая, все разузнает – и только тогда сделает свой ход. Если понадобится.
Лука проглотил кофе. Ладно, в конце концов, этот парень на следующей неделе женится. Может, Клэр просто неловко от того, что человек из ее прошлого приехал без предупреждения. Она скрытная.
Только с чего ее потянуло на спиртное? Клэр никогда раньше не прибегала к вину, даже после истории с парочкой, которая сделала ноги, прожив в «Приюте» неделю и оставив после себя внушительный неоплаченный счет. Лука, естественно, не купился на то, что сказала Анжелика. Помощница Клэр – крепкий орешек. Как и он сам. Непотопляемая. Очень ей нужны утешения Клэр из-за ссоры с отчимом! Такие, как Анжелика, отчимов на завтрак едят.
Лука сунул крошечную чашку в посудомойку. Бог с ними, с загадками! Нужно держать себя в руках. Впереди важные выходные. Нельзя перед приездом Тревора и Моники все испортить. Лука давно мечтал о собственном заведении в Лондоне; мечтал сделать себе имя. Конечно, у него уже есть репутация. Но где? В Пеннфлите. На краю географии. Отель в Лондоне – это следующий шаг, большой, значительный. Инвесторы не должны струсить и отступиться. Они с Клэр обязаны показать себя настоящим тандемом. Крепким, надежным. Тем более что так и есть.
Лука любил рассказывать, будто научился готовить в колонии для несовершеннолетних. Вранье. Нет, в колонии он действительно сидел – в семнадцатилетнем возрасте, за угон машины; однако кулинарное искусство постигал не там, а на юге Франции, куда мать притащила его в дом к очередному любовнику. Лето Лука провел на кухне деревенского ресторана, повторяя все действия за несдержанным, вспыльчивым патроном, и превратился в прекрасного повара, ничем не хуже шефа любого мишленовского заведения. Эта история – типичный эпизод из жизни Луки. Его прошлое представляло собой удивительную смесь гламурных тусовок и ужасающих трущоб; они с матерью то утопали в роскоши, то скатывались в полную нищету – в зависимости от ее прихотей и кавалеров. Крошка сын таскался следом за мамой, сегодня играя машинками на террасе отеля в Кап-Ферра на Лазурном берегу, а завтра дрожа от холода в коммуналке лондонского Хаммерсмита. В результате Лука вырос сложным и противоречивым человеком. В нем уживались нахальство и самоуничижение, любовь к развлечениям и замкнутость, огромная самонадеянность и жажда заботы, одержимая увлеченность и благоразумие, кипучая энергия и жуткая усталость. Клэр понадобилось несколько лет, чтобы разобраться в его капризах и поведении. Она научилась под них подстраиваться – и научила этому самого Луку, в общих чертах. Он понимал, что благодаря ей изменился, стал лучше. До встречи с Клэр Лука был просто животным.