От этой невероятной мысли у меня вытянулось лицо, а Темный Князь так же неожиданно отстранился.
— Две руны из двенадцати, совесть… Тебе известно, какие чувства испытывала моя жена, когда они погасли?
— Раздражение, — машинально откликнулась я, все еще находясь под впечатлением. — Разочарование. Обида.
— И все? — недоверчиво спросил он, и я, прислушавшись к себе, кивнула.
— Ненависти к тебе она и сейчас не испытывает. Да и мстить за измену не собирается.
Князь поджал губы и отвернулся. А затем взмахнул крыльями и начал стремительно отдаляться.
— Эй, погоди! — спохватилась я, поняв, что убивать меня больше не будут. — Князюшка, ты куда?
— Я выяснил, что хотел, — обронил он, не оборачиваясь. — Поэтому живи… пока что.
— Да? А пыльцу с меня снять? А домой отпустить?!
Князь развернулся всем корпусом и смерил меня скептическим взглядом.
— Обойдешься, — скупо бросил, наконец, он. — К тому же, ты еще можешь мне понадобиться.
Я оторопела от такой наглости, а он в это время мигнул и исчез, не удосужившись даже попрощаться. Я же повисела какое-то время, подумала, после чего решительно развернулась и устремилась обратно к замку. Не проводить же остаток ночи впустую?
— Иша-а-ад! — вкрадчиво позвала я, залетев в ту же дыру в стене, из которой недавно вылетела. — Ишадушка-а! Я вернулась…
— Цела, госпожа? — раздалось недоверчивое из-под стеллажа. — А как же хозяин?
— Успокоился, на твое счастье, — промурлыкала я, присматривая на полках томик потяжелее. — Но ты ведь во мне не сомневался, правда?
— Никак нет, госпожа! — раздалось подобострастное снизу, однако из-под полки старый козел предусмотрительно не вылез.
— Ну-ка, покажись, морда бесстыжая, — ласково попросила я, вытаскивая тяжеленную книгу с огромной металлической бляхой на обложке.
— Зачем? — прикинулся дурачком демон. — Меня и тут все устраивает.
— Ишад, вылезай, не то хуже будет.
— Чего? — недовольно засопел демон. — Хозяину на меня пожалуешься?
— Нет. Сама разберусь! — Я мстительно прищурилась и, прицелившись на голос, изо всей силы запустила книжку точно в щель между полом и металлической стойкой.
— У-у-у-уй! — взвыл старик не своим голосом и, едва не опрокинув стеллаж, опрометью выскочил наружу, зажимая ладонями подбитый глаз. — Госпожа, за что?! Я ведь и за тебя радел тоже! Не только за свой живот! Кто бы, кроме тебя, Князюшку родненького угомонил? Кто б посмел ему в глаза разных гадостей наговорить, да еще и уцелеть при этом?
Я окончательно вызверилась.
— А кто на меня дрянью этой плюнул? По чьей вине мне пришлось жизнью рисковать, хотя можно было этого не делать? Как я теперь отсюда уйду, а? Думаешь, у меня своих дел нет?!