— Может, подождешь немного? Нам надо о многом поговорить.
— О чем?
— Ну, например, о том, куда ты пойдешь, когда закончишь школу, и вообще о том, что ты собираешься делать в жизни.
— У меня не такой уж большой выбор, — усмехнулся я. — Меня куда-нибудь запишут, вот и все.
— Отец говорит… — мать запнулась. — Отец сказал, что тебя никуда не будут записывать.
— Запишут. Он об этом уже позаботился. У отца все было рассчитано на много лет вперед.
— Когда ты, наконец, прекратишь нападать на него, Джонатан? — спросила мать. — Он умер и больше ничего не сможет сделать. — Она всхлипнула.
— Неужели ты думаешь, что он мог что-то оставить без внимания? Он предвидел все, даже свою смерть.
Мать промолчала. По ее лицу катились слезы. Я подошел к ней и неловко обнял за плечи. Уткнувшись головой мне в грудь, она плакала и сдавленным голосом повторяла: Джонатан, Джонатан…
— Мужайся, мама, — сказал я, гладя ее по голове. — Все самое страшное уже позади.
— Я так виновата перед ним… — мать говорила мне в рубашку, и ее голос звучал несколько глухо. — Я никогда его не любила. Да, я восхищалась им, обожала его, но никогда не любила.
— Почему же ты стала его женой?
— Из-за тебя.
— Но меня еще на свете не было.
— Когда мы поженились, мне было семнадцать, и я была беременна.
— Наверное, можно было что-нибудь сделать.
Мать освободилась от моих объятий.
— Дай мне сигарету, — сказала она. — Я выполнил ее просьбу. — Ты включил кофейник? — Я кивнул и молча пошел за нею на кухню. Мать налила две чашки, и мы сели за стол.
— Ты не ответила на мой вопрос, — сказал я. — Тебе не надо было выходить за него замуж.
— Он этого и слышать не хотел, — все время твердил: хочу сына.
— Почему? У него же был сын.
— Дэна ему было недостаточно. Он знал это, и, как мне иногда кажется, Дэн тоже это понимал. Вот почему он всегда старался угодить ему. Но Дэн, в отличие от твоего отца, очень мягкий человек. — Даже мать называла теперь брата Дэном, а не Ди-Джеем, как раньше. — И твой отец добился своего. Нравится тебе или нет, но ты его точная копия.
Я встал и поставил кофейник на стол.
— Еще кофе?
Мать отрицательно покачала головой, а я налил себе еще одну чашку.
— Ты пьешь слишком много кофе.
— Думаешь, я буду медленнее расти? — засмеялся я. — Мой рост перевалил уже за метр восемьдесят, — и мать тоже засмеялась. — Знаешь, мама, ты очень красивая женщина.
Она покачала головой.
— Сейчас я этого не чувствую.
— Подожди немного, это придет.
Наши взгляды встретились.
— Ты знаешь о наших отношениях с Джеком? — спросила она.
Я кивнул.
— Но ты никогда не подавал виду.