— Подожди минуту, мы должны проверить, нет ли кого-нибудь рядом. Два вооруженные человека вышли на улицу.
— Нельзя быть таким осторожным, — сказал Джимми. — От всего не убережешься.
— Слишком осторожным быть нельзя, — ответил стоявший в дверях. — Они покушались на тебя уже четыре раза, и я не хочу, чтобы им это удалось в пятый.
Ушедшие на разведку вернулись. Все в порядке, можете идти.
Джимми сделал шаг, но затем вновь остановился, словно вспомнив что-то важное.
— Спасибо, Роско.
— Они убили моего деда и брата, но больше им ни до кого не добраться, — улыбнулся он.
Джимми и Моррис вышли на залитую солнцем дорожку. Помолчав, Бернштейн посмотрел ему в глаза и произнес.
— Забастовка прекращена. Они выпроводили меня, не дав денег. В Исполкоме считают, что расходовать средства надо там, где в этом есть необходимость.
— А здесь нет необходимости? — спросил Джимми.
— Вчера в Филадельфии было объявлено, что Компания готова уйти отсюда и начать строительство фабрики дальше к югу. Они уже дали Кахиллу соответствующие распоряжения. Либо фабрика открывается в течение месяца, либо они уходят.
Джимми молчал.
— Мне очень жаль. — Моррис посмотрел на него.
— Вот, значит, как, — с горечью сказал Джимми. — Мы сражаемся целый год, нас убивают, выгоняют из дому, травят чем попало, а какие-то люди, которых здесь никто в глаза не видел, решают за нас нашу судьбу.
— Это жизнь, Джимми. Всех не победишь.
— Я сражаюсь не со всеми, — резко ответил тот. — Меня интересует только мой город, мои друзья и знакомые. Что я им теперь скажу?
— Скажи, чтобы шли на работу, — ответил Моррис. — Скажи, что мы проиграли сражение, но не войну. Настоящая война еще впереди. Профсоюз обязательно придет сюда.
— Для этих людей слово «профсоюз» — пустой звук. — Без него мы начали забастовку, без него и закончим. — Джимми резко повернулся и зашагал к магазину.
— Постой! — крикнул ему вдогонку адвокат. — Я получил разрешение участвовать в твоем процессе.
— Спасибо, Моррис. Я знаю, ты сделал действительно все, что мог. Мы все тебе очень благодарны.
— Чем ты теперь займешься, Джимми?
— Разве у меня есть выбор? Я передам рабочим твои слова. Они начали эту забастовку, им и решать, что делать дальше.
— А ты? Что будешь делать ты, когда все закончится?
— Торговать виски, — ответил Джимми.
— Такие люди, как ты, нам очень нужны в профсоюзе, — сказал Моррис. — Если хочешь, поедем в Нью-Йорк вместе. В Исполкоме мне сказали, что могут найти для тебя место.
Джимми покачал головой.
— Спасибо. Мне больше по душе маленькие городки. Здесь я на своем месте. А там? Но спасибо за предложение.