– Открыто никто не будет оскорблять вас, – уже не в первый раз заверил маркиз свою жену. Однако теперь он чувствовал больше ответственности за то, чтобы этого не случилось. – Никто не осмелится.
Чарити улыбнулась и подошла к мужу.
– Оскорбить можно только того, кто дорожит мнением людей, наносящих ему оскорбление. Меня здесь никто не сможет оскорбить, сударь, – сказала она и взяла его под руку.
«И как спокойно, мило и уверенно она это сказала», – подумал маркиз. Ей нет дела ни до кого в этом доме, говорили ее слова. Ну, ему тоже ни до кого нет дела. Он приехал домой не потому, что ему этого хотелось. У него была своя цель: раз и навсегда утвердить свою независимость. И может быть, чтобы успокоить некоторые призраки. Эта неожиданная мысль удивила его. Нет никаких призраков, которых ему нужно успокаивать. Все, что относится к прошлому, давно умерло и забыто.
– Мне хотелось бы знать больше о вашей семье, – сказала Чарити, идя рядом с мужем к главной лестнице. Теперь она опровергала свои собственные слова. – Может быть, завтра вы меня просветите на этот счет.
– Я и сам не видел их последние восемь лет. И мне нечего рассказывать, сударыня, – ответил он.
– Но у вас же есть воспоминания юности, – возразила Чарити. – В то время вы были близки с Уильямом, да и с Марианной тоже.
– Уильям на год, а Марианна на два года моложе меня, – сказал маркиз. – Потом почти ежегодно стали рождаться мертвые дети и случались выкидыши.
– Наверное, хорошо иметь брата и сестру, близких по возрасту, – заметила Чарити.
Да, он всегда обожал, защищал и опекал младшего, более слабого, но жизнерадостного Уилли. Он поменялся бы с ним местами, если бы это было возможно, но не смог бы защитить брата от тяжелых обязанностей наследника титула.
– Думаю, так и есть, – сказал маркиз. – Но я не часто вспоминаю свое детство.
– До сегодняшнего дня вы не встречались с лордом Твайнэмом, – сказала Чарити, глядя на мужа. – Но вы знали Клодию. Они с Уильямом поженились до вашего отъезда?
– За месяц до этого, – коротко ответил Энтони. Ему не хотелось говорить о Клодии. Или об Уилли. Ему вообще не хотелось разговаривать.
– Клодия очень красива, – сказала жена.
– Да, моя невестка милая женщина.
К счастью, времени для разговора больше не было. Вся семья собралась в гостиной, и ужин был подан.
Марианна и Клодия, как сразу заметил Стаунтон, были роскошно одеты и увешаны драгоценностями. Огасте, очевидно, не разрешили присутствовать на семейном ужине. Мужчины были в безукоризненно сшитых костюмах, как и он сам. Парадная одежда к ужину – правило, которое неукоснительно соблюдалось в Инфилде. Даже если ужин проходил в узком семейном кругу, как сегодня.