– Он никогда не отдал приказа, которого нельзя было выполнить, и никогда не посылал людей на смерть ради собственной славы. Это мы знали наверняка. Не хотел, чтобы перед ним льстили из–за того, что он офицер и дворянин. И всегда выполнял приказы…
– Да ну. Это невозможно.
***
Вархенн сдвинулся в сторону, чтобы иметь свободную руку и быстро вытащить оружие. Ситуация осложнялась.
Целый день они расчищали дорогу. В конце концов, им удалось добиться некоего разумного темпа. Солдаты расчистили путь от всех повозок, и голова колонны беженцев достигла вершины Лысицы. Внизу весь транспорт убрали в сторону, животных распрягали и собирали в большое стадо. Скоро их начнут забивать, капитан не собирался оставлять захватчикам ни одной лошади, коровы, овцы или козы. Что беженцы не смогут унести с собой на вершину, будет сожжено. Долина превратится в кладбище, и кочевники получат только пепел и трупы тысяч животных. Ничто их здесь не оденет, не вооружит и не прокормит. Таковы были приказы, и Черный Капитан выполнит их в точности.
Если не умрет через мгновение.
– У меня тоже есть свои приказы, капитан. – Пехотный офицер поправил плащ, мягко касаясь зелено–черного канта. – И мне не стоит говорить, что я привык их выполнять…
Вархенн отвел взгляд от рисунка на голубом плаще пехотинца. Подполковник, показывали цвета. У десятников был коричневый, красный у лейтенантов, капитаны носили желтый, зеленый у полковников, голубой у генералов. Добавление черного означало на ползвания ниже, белого – на половину выше. Из всего этого важным было то, что зелено–черный узор имел больше власти, чем грязно–желтый с добавлением белого на плаще капитана.
Полковник оглянулся через плечо и сделал несколько жестов. Становилось жарко.
Солдаты прибыли пополудни, две роты тяжелой пехоты, рота арбалетчиков и рота артиллеристов, тянувшая за собой дюжину скорпионов и четыре онагра. Вархенн с капитаном наблюдали, как они подходят, восемьсот запыленных, еле передвигающих ноги людей, за ними двадцать фургонов с орудиями и боеприпасами. Тяжелая Пехота, гордость Империи, теперь выглядела кучкой духов – серые щиты, серые панцири, серые лица с глазами, в которых были усталость и ощущение поражения. Впервые за многие годы солдаты столкнулись с противником, которого не смогли победить. Кочевники не выходили на битву лицом к лицу, не бросались в безумные атаки, которые можно было отбить стеной из павез и градом дротиков. Даже в горы дошли рассказы о столкновениях, в которых наездники носились по полю на быстрых конях, засыпая ряды мееханской пехоты таким количеством стрел, что у солдат немели руки от веса потяжелевших щитов. За пятьдесят шагов, на полном скаку се–кохландский всадник мог попасть в лицо, на секунду появившееся из–за щита. Это ломало боевой дух больше, чем сотни проигранных боев. Когда ты можешь только стоять на месте и прикрываться щитом, чувствуя как растет его вес, даже лучшие из лучших падали духом.