— Так а я о чем! — воскликнул Кнышев. — Дарья — врушка. Из тех, что насочиняют с испуга, а потом ни за что не сознаются и принимаются изворачиваться, новые сказки сочинять! Я, Станислав Петрович, педагог с тридцатилетним стажем, я таких девчонок насквозь вижу!
Задумчиво глядя вперед на вновь спускающуюся к берегу тропинку, Гущин серьезно произнес:
— Спасибо, Яков Валентинович. С Дарьей обязательно еще раз побеседуют.
— Только я вас сразу предупрежу: разговаривать с девочкой нужно без ее родителей.
— Да, да, конечно, — не отрывая взгляда от тропинки, кивнул сыщик. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — с притворной скромность поклонился историк и решил себя еще немного похвалить: — Не зря я, значит, вчера здесь следственные эксперименты проводил? Я ж понимал, что без доказательств, — Кнышев зашвырнул окурок с помадой на фильтре обратно в траву, — серьезного отношения не будет. Я, Станислав Петрович, дважды закуривал, шел с разной скоростью и искал доказательства — чинарики с морковной помадой.
— Вы большой молодец, Яков Валентинович. — Сыщик перевел внимательный взгляд на добровольного помощника. — А скажите, в Игнатово многие знают, что Лариса ходит берегом, а не по дороге?
Кнышев посерьезнел и разочарованно помотал головой:
— Увы, ничего не могу сказать. Я сам Ларису случайно встретил, когда по просьбе нашего ботаника собирал на лугу цветы для гербария. Лара меня, кстати, не заметила. Шла, покуривая, на работу. И хочу еще отметить — шла с мечтательной улыбкой и, кажется, ничего вокруг не замечала. У меня есть подозрения, на работу к Львовым Лариса вообще ходила, как на праздник — всегда приодетая, подкрашенная. Ну вы же понимаете, у Львовых — общество, бывают приличные молодые люди.
Стас кивнул. Он знал, что на работу в депутатскую семью Ларису приняли по протекции ее дяди председателя сельсовета. Девушка училась в московском колледже на повара, авторитарный отец не захотел, чтоб дочка бестолку шаталась на каникулах, и пристроил ее к Львовым, у которых прежняя помощница по хозяйству легла на операцию в больницу. Лариса работала у Львовых с середины июня.
— Тогда же, — продолжал историк, — я увидел, как Лариса у лодочного сарая свернула на тропинку вдоль забора и появилась уже у главных ворот Львовых. То есть, — сделал интонационный акцент Кнышев, — могу предположить, что у отца Ларисы и Евгении Сергеевны существовал договор: хозяйка должна присматривать, чтоб девушка не шлялась по пустынному берегу, а возвращалась домой по асфальтированной дороге. Спросите об этом Евгению Сергеевну.