И, не дожидаясь, пока Гуров скажет что-нибудь в ответ, Шелестов склонился через стол:
— А давайте все-таки по коньячку… А то я один как-то не очень привык.
— Да мне здоровье не позволяет, — вежливо отказался полковник.
— Ну, как знаешь. — Слегка обидевшись, Шелестов отвалился в кресло и жестом подозвал официанта. На этот раз он не стал мелочиться и заказал сразу бутылку. Официант принес заказ, Шелестов наполнил рюмку, выпил и поспешил налить следующую.
— Журналистов убивали во все времена, — произнес он в перерывах между возлияниями. — Профессия такая! Все время рискуют! Я тоже рискую, — сообщил он доверительно. — У меня должность такая, понимаешь? Молодец! А вот обыватели не понимают! Только и могут что глотку драть, мол, чиновники зажрались, ворье, сажать их всех надо или к стенке ставить! Да что я тебе рассказываю! — махнул рукой чиновник, переходя на «ты».
Гуров проигнорировал этот момент, не без основания полагая, что в непринужденной обстановке Шелестов будет откровеннее. Хотя за годы государственной службы чиновник наверняка привык к своему статусу и особому формату общения, а потому рассчитывать на то, что он развяжет язык в компании малознакомого человека, было наивно.
Шелестов тем временем продолжал:
— На наше место постоянно кто-нибудь метит. Место-то такое… Понимаешь? — Он выставил вперед руку и пошевелил пальцами, что должно было символизировать доходность занимаемой им должности. — На меня покушение устраивали несколько раз! Да-да! — доверительно склонился он к Гурову. — В девяносто шестом и в две тыщи третьем. Еле спасся! Хорошо, охрана вовремя сработала, она у меня грамотная. А насчет Галактионова и этого дела… Я, извиняюсь, Лев Иванович, да?
Гуров кивнул.
— Лева, не то это, — сморщился Шелестов. — Я в этих администрациях уже двадцать лет работаю. Не так это делается… Да и что я тебя учу — ты же с Петровки, наверное, и сам понимаешь, что если кого-то надо убрать — не так это делается. И этот его Подмосквореченск или как его там… Подмосквожопинск никому на хрен не уперся. Как, собственно, и Галактионов…
— Ну, в столице никому не нужен, а журналисту из Москвореченска, может, и нужен, — возразил Гуров. — Посудите сами — журналист готовит статью против мэра, обвиняет его… Это же представляет для последнего прямую угрозу!
— Чушь это все! — отмахнулся чиновник. — Это любого можно взять и обвинить. Языком молоть и статейки писать все мастера. А ты попробуй докажи! А доказать — сейчас такие технологии есть, что юридически не подкопаешься! Вопрос — кому это надо. Я тебе так скажу: если бы захотели подставить — подставили бы. А как я понял, это надо было самому этому журналисту — имя себе сделать, чтобы заметили в Москве, что-то предложили там получше. А толку от его разоблачений — ноль. Ты думаешь, этого Галактионова к нам из-за этого не возьмут? Или вообще из мэров попрут? Ха! Да фигушки! — Шелестов выставил вперед две сложенные дули. — Если это никому не надо там, — Шелестов выразительно показал пальцем вверх, — то никто не снимет. Главное — встроенность в систему. А Валера в системе сидит прочно.