- Надеюсь! – действительно с надеждой в голосе, проговорила Виктория. – Я завтра тоже искупаться хочу, вот Прохора с собой приглашаю.
- А он что?
- А он не отказывается, да Прошенька? Любишь купаться? Любишь? – ласково приговаривала Вика, снова гладя Прохора по голове.
- Любит он. И, правда, возьми его с собой. Пусть порезвится. Будешь гулять, Вита, бери его с собой. Ему и побегать надо. И мне спокойнее, и ему хорошо.
- А о чем ты беспокоишься, теть Сонь? Здесь и нет никого. А в случае чего я за себя постоять смогу, не бойся. А ты хочешь с нами пойти на речку? – спросила она у тетки.
- Нет. Для меня вода еще холодная. И ты сильно не увлекайся, плохо она еще прогрелась. Вот пусть еще жара постоит чуток, тогда она и правда, как молоко парное станет. Вот я тогда с тобой и пойду. Лежачки притащим, шезлонг поставим и будем солнечные ванны принимать. А сейчас, Витуська, я тебе не товарищ. С Прошкой купайтесь пока. И вот еще, Вита, по поводу беспокойства моего. Летом в деревню много отдыхающих приезжает, они все люди спокойные, знаю их всех - за столько лет таки выучила. Но тебя, Витусь, не знает никто: ни деревенские, ни приезжие, а ты девушка красивая, видная, породистая, - многозначительно и весомо выделила тетушка именно это Викино определение, - опять же голышом купаешься. Осмотрительность и осторожность еще никогда и никому не помешали. Так что, пока Прохора бери с собой на первых порах. Его все хорошо знают, он парень надежный! – улыбнулась тетя Соня. – Давай иди в дом, русалка ты моя, переоденься в сухое да чаю давай попьем. А после, я тебе цветы свои покажу, у меня их много. Давай иди в дом, хватит с Прохором миловаться, вся псиной провоняешь, - проговорила тетушка и исчезла из окна.
Виктория вошла в дом и поднялась к себе в комнату. Тишина и умиротворенность царила вокруг. Она сняла с себя мокрую одежду и вытерлась полотенцем насухо. Подойдя к зеркалу, Вика стала расчесывать влажные, спутанные волосы и вдруг замерла прямо по середине комнаты. За долю секунды у нее перед глазами пронеслось, увиденное ею однажды, то что она смутно вспоминала. «…Бледное лицо, зеленые глаза и каштановые волосы - совсем необыкновенный для афинянки облик. Среднего роста девушка, только что искупавшаяся в огромной бассейне, наполненном прохладной водой. Вода еще стекала по ее холеному телу, струилась с массы мокрых рыжевато-коричневых волос. Прекрасная купальщица склонила голову набок, отжимая рукой вьющиеся пряди. Она была юна и хороша собой…». «Господи! - испугалась Виктория и медленно осела на кровать, стоящую рядом.- Не может быть! Совсем, как тогда. Дежа вю?» Внезапно Вика ощутила, как тяжелеют ее веки, и все тело становится ватным и неуправляемым. То ли долгое купание, то ли бессонная ночь в поезде, а может быть, все одновременно сыграло с ней злую шутку. Виктория не смогла сопротивляться нахлынувшему на нее в одночасье вязкому сну. Она, как тряпичная кукла, вальнулась на постель и по-детски беззаботно уснула. Она спала так крепко, что не слышала осторожных шагов тетушки и не почувствовала, как та заботливо укрыла ее одеялом.